Неразрешимые противоречия
Шрифт:
Стараясь не издать ни единого звука, она аккуратно прикрыла дверь, которую в это время всегда оставлял незапертой старый садовник, чтобы, отправляясь на вечерний обход, не идти за ключами через весь дом, и небольшими шажками отправилась обследовать первый этаж.
С каждым шагом Лили прислушивалась, боясь пропустить хоть один признак того, что здесь кто-то есть, но никаких результатов это не дало. Так она обошла все залы, заглянула во все кабинеты и комнаты, проверила все коридоры, но не смогла найти ни единой зацепки. Однако, даже не думая отчаиваться, ведь она видела своими глазами, что толпы людей проходили внутрь дома через главный вход, Лили вновь проделала этот путь, но теперь уже не опасаясь быть замеченной, из-за чего робкие шажки сменились раскатистым бегом, заметно ускорившим поиски, но отчаяние с каждой
Лили, вновь обретя дар осторожности, прокралась по широкой мраморной лестнице вверх и, медленно вырастая над последней ступенькой, старалась прислушаться. Однако тишина настигла её и на втором этаже. Пригнувшись настолько, что руками могла ощущать излучаемую полом прохладу, она обследовала ещё несколько комнат, но дальше идти не решилась, боясь быть обнаруженной гувернанткой, которая сидела посреди коридора и внимательно читала какую-то книгу, время от времени мельком кидая взгляд на дверь спальни, которая уже давно пустует.
В попытке, понадеявшись на удачу, проскочить незамеченной мимо неё больше не было никакого смысла, ведь тишина, охватившая стены дома, была уже более чем очевидна, поэтому, сделав глубокий вздох, Лили должна была признать, что дома никого, кроме неё, гувернантки и пары служанок, не было. Она всё так же аккуратно вернулась к лестнице и присела на одну из белоснежных ступенек, после чего обвела взглядом пространство и, несмотря на всю странность ситуации, вдруг осознала, что чувствует себя здесь в безопасности. Ей казалось, что этот дом всегда защитит её, что бы ни произошло. И никто посторонний здесь не сможет причинить ей боль. Хоть это родное для неё здание и таило множество тайн, к бесконечному списку которых прибавилась теперь ещё и пропажа стольких странных людей.
Смирившись с неудачей, Лили свесила голову над бесконечной пропастью лестницы, но тут же её размышления нарушил грохот двери, которая отворилась перед новой волной гостей, отчего юная сыщица резко подскочила и, не желая быть замеченной, быстро взбежала по лестнице, укрывшись за углом.
Она прижалась к стене, испуганным взглядом бегая в пространстве, не находя в себе сил выглянуть, чтобы разглядеть тех, кто так неожиданно прервал её едва успевшие начаться размышления. Страх овладел её телом, но когда сквозь оцепенение до её слуха донёсся удаляющийся звук шагов, она, несмотря на тряску в ногах, сумела найти в себе силы, чтобы расстаться с холодной стеной. Вынырнув из-за угла, она всмотрелась во мрак первого этажа, но ей удалось разглядеть лишь спины трёх взрослых мужчин, чьи невидимые головы оказались скрыты под капюшонами. Неразборчиво беседуя о чём-то, они были больше похожи на шипящих змей, чья тихая речь не поддавалась расшифровке. Так, разбавляя пустоту коридоров холодом своих одеяний, они направлялись в восточное крыло дома, не замечая, что охваченная небывалым напором любопытства и страха Лили уже начала следить за ними, тихо шагая по пятам.
Трое мужчин шли через весь дом, минуя двери комнат, которые ещё недавно безрезультатно осматривала девочка, теперь пристально следящая за ними, надеясь обнаружить толпу странных людей. Лили пряталась за выступами, за шкафами, комодами, но как только её жертвы скрывались за очередным поворотом, она выскакивала и, не оглядываясь по сторонам, бежала в ту сторону, где только что их видела. Угол за углом, поворот за поворотом, пока три человека в капюшонах не зашли в зал, находящийся в самом конце коридора. Они захлопнули за собой двери, а Лили, не понимая, как она могла совсем недавно заглядывать в это помещение и не видеть целую толпу собравшихся здесь гостей, побежала следом.
Миновав небольшое расстояние, разделяющее её и разгадку этой тайны, она прижалась к большой деревянной двери, пытаясь услышать, о чем говорят те, кто находится по ту сторону, но, как и раньше, её оглушал лишь звон тишины и её собственное взвинченное от нетерпения разобраться
Никакого намёка на жизнь, кроме юной Лили, которая, осмелев, уже полностью зашла в этот зал. Пустота. Это можно было бы считать магией, если только не представить, что все гости спрятались в одной из тех катакомб, к строительству которых так скрупулёзно относились её отец и дед. Мысль о подземных коридорах пришла Лили в голову совершенно случайно, когда она, усевшись в кресло, стала рассматривать стены и вспомнила, что где-то здесь раньше была ещё одна дверь, которая, похоже, теперь была надёжно спрятана, отчего, получив надежду на разгадку этой тайны, она быстро соскочила на пол и принялась рыскать руками по стенам, где, как ей казалось, она видела раньше этот тайный проход. Но, не успев приступить к разгадке этой головоломки, она услышала, как со двора вновь стал доноситься стук копыт, предвещавший скорый приход новых гостей, которые точно так же исчезнут где-то среди этого мистического пространства.
Подгоняемая нарастающими звуками, Лили начала судорожно лапать стены, проводя руками по всем выступам, пытаясь нажать на все, что попадалось ей, но громкие шаги после короткого затишья вновь послышались. И достаточно близко. Отчего ей пришлось спрятаться за большим креслом, стоящим в самом углу, которое могло бы помешать ей укрыться, будь она хоть чуточку больше, но её детский рост как нельзя лучше способствовал маскировке, что было очень кстати, ведь в тот самый момент, когда она удобно устроилась в своём укрытии, в зал вошло несколько человек, силуэты которых ей было сложно разглядеть ввиду того, что весь возможный обзор был ограничен узкой щелью между креслом и полом.
Они говорили тихо, едва уловимо, словно боялись разбудить эти стены. Компания остановилась напротив одного из книжных шкафов, затем раздался громкий треск, и люди, вошедшие в комнату, погрузились в открывшуюся перед ними тьму, которая тут же поглотила и Лили, со всех ног забежавшую за ними в тайный проход, пока тот вновь не закрылся.
«Зачем же я сюда пошла?» – раздалось у неё в голове, когда свет, исходящий из оставшейся позади комнаты, пропал за хлопнувшей дверью, но пути назад уже не было. Осталось только поддаться своей злобной судьбе, скрывшейся посреди этой тьмы.
Лишившейся возможности использовать своё острое зрение Лили пришлось на ощупь прорываться сквозь непроглядную тьму холодного коридора, ведущего в неизвестном направлении, где она раньше никогда не была, даже когда эти подземелья только строились. Её сюда просто не пускали, поэтому теперь в ней боролись страх и желание увидеть то, что спрятано среди этих тайных ходов, но, не зная, стоит ли вмешиваться в дела взрослых, она остановилась, мысленно пытаясь внести хоть какую-то ясность в то, что происходит. Мысль о том, что этот поход может плохо кончиться не только для неё, но и для её отца, если что-то пойдёт не так, заставила её вспомнить, насколько уютна была её комната, где ещё совсем недавно она сидела возле окна и наблюдала за приезжими экипажами. Ей вдруг захотелось вновь оказаться там, ограждённой от всех опасностей за надёжно закрытой дверью. В этот миг она ощутила, что слёзы снова стали смачивать её высохшие от страха неизвестности щёки, а ноги, едва трясущиеся от холода, начали слегка подкашиваться, словно превращаясь в нежную вату.
Лили почувствовала, что её голова начала кружиться, и хотела было присесть на пол, но вдруг услышала знакомый громкий треск и тихие голоса, отчего тут же резко вскочила, боясь оказаться замеченной, и бросилась куда-то дальше во тьму, которую стал небрежно разъедать зажжённый новой партией гостей факел. Она бежала, спотыкаясь и ударяясь о выступы, настигающие её из пола и стен, обнаруживая руками в темноте широкие проёмы в стенах, она тут же бросалась в них, стараясь не пропустить ни одно ответвление от основного коридора. Ей хотелось спрятаться подальше от тех людей, но она и сама не понимала, осознаёт ли, что, укрываясь от них, всё глубже уходила в тёмные катакомбы, которые теперь уже шли под сильным наклоном, из-за чего Лили приходилось прижиматься к полу. Некоторые коридоры местами прерывались лестницами, некоторые были ровными, но достаточно шершавыми, чтобы не покатиться по ним куда-то вниз.