Неразрешимые противоречия
Шрифт:
Эта картина, которая представилась Лили в спальне её родителей, по накалу своей трагичности казалась ей театральным представлением, устроенным по каким-то неведомым причинам в столь необычном месте, что даже задело её чувства от осознания, что её мама предпочла эти игры вместо их ставшей уже традицией утренней прогулки по саду. И, не желая оставаться в стороне, она бросилась к кровати, чтобы тоже стать частью необычной постановки, но не успела Лили взобраться на одеяло, как кто-то крепко схватил её за платьице прямо в полёте и медленно потащил назад.
Выкрутившись так, чтобы можно было разглядеть своего похитителя, она увидела грустный, но твёрдый силуэт отца, тащившего её обратно к выходу. Лили тут же начала брыкаться
Отец вынес юную нарушительницу мёртвого спокойствия её матери из комнаты, закрыв за собой дверь, и опустил дочь на пол прямо возле неё.
– Лили, – тихим голосом произнёс он, присаживаясь перед ней на колени, после чего сделал паузу, пытаясь подыскать слова, чтобы объясниться, не задев её чувств, – я не хотел, чтобы ты вот так узнала о том, что произошло… Не так резко. Но теперь ты всё увидела своими глазами…
Он снова замолчал, смотря в лицо дочери, после чего резко опустил взгляд, взъерошивая им пол. Казалось, что он и сам не хотел признавать то, что произошло, из-за чего те слова, которые он теперь должен был произносить, воспринимались им самим же не соответствующими реальности, но иных вариантов у него не было.
– Я тебе обещаю, что эта смерть не останется без отмщения, – продолжил он, всё так же смотря вниз, но вдруг резко вновь устремил взгляд на Лили. – Во всём виноваты те, кто вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности, возложенные на их плечи самой историей, думают лишь о своей выгоде. И раньше все мучения её… наши… были из-за них. Но я не думал, что всё дойдёт до такого…
Он схватил свою дочь, не умевшую ещё реагировать на такие повороты судьбы, отчего стоявшую без движения с глазами, плывущими в безмолвных слезах, за плечи и пододвинул ближе к себе.
– Придёт время, и всё изменится! Но сейчас у нас есть враги, которые, может, пока и не знают о нашем существовании, но, как только мы начнём действовать, попытаются сделать всё, чтобы помешать нам… Мы не предоставим им такого шанса. Только не теперь!
Тут он снова замолчал, убедившись, что Лили внимательно ждёт его последующих слов, и уверенным тихим голосом заявил:
– Но когда придёт время, ты должна быть готова!
– К чему? – раздался дрожащий детский голосок.
Отец Лили сжал губы, думая, что ответить, но вдруг произнёс:
– Тебе пока рано это знать.
Он отвёл взгляд в сторону и, заметив скользящую по коридору служанку, подозвал её, приказав забрать Лили, которая всё так же бездвижно пыталась заплакать, но была слишком напугана даже для этого, и отвести в её комнату. Она взяла за ослабевшую ручку юную дочь человека, который теперь, несмотря на жгучую боль внутри себя, был уверен в своих планах как никогда раньше, и, подбадривая её, поспешила выполнить полученный приказ.
Весь оставшийся день Лили провела в своей комнате, куда ей приносили еду, что теперь никто не осуждал, как раньше, ведь всем было попросту не до этого, однако ближе к вечеру, сидя возле окна, она стала замечать экипажи, подъезжавшие прямо к дверям её дома, откуда выходили странные мужчины и женщины в чёрных костюмах и платьях. Она
Разъедаемая неукротимым интересом, она вытерла полусухие слёзы с побелевших щёк и неуклюже побежала к двери, которая, к её удивлению, оказалась закрытой. Такого никогда ранее не случалось, поэтому Лили начала было её дёргать, как тут же эти потуги сменились ярыми ударами маленьких кулачков. Она не могла оставаться здесь. За весь день, проведённый в этой просторной, но в этот момент показавшейся безумно мрачной комнате, она успела достичь состояния, когда любое препятствие начинало душить её, поэтому больше не могла стерпеть границ, которые бы останавливали её. Лили молотила по двери так, что даже крики с мольбами выпустить её заглушались в этом хаосе ударов.
Вдруг откуда-то из внешнего мира, ограждённого от неё этой неприступной дверью, раздался успокаивающий голос гувернантки, словно пытающийся ослабить её пыл и незаметно усыпить:
– Что такое, дорогая? Зачем же ты так стучишь?
– Откройте мне дверь! – выкрикнула Лили.
– Зачем же это? Ты приляг, отдохни.
– Я хочу выйти!
– Но ты отдохни. Пока. Тебе надо отдохнуть. До кушанья ещё рано, а аппетит не стоит перебивать гулянием по дому.
Лили отпрянула от двери, молча уставившись на неё, словно увидела там призрака, и вдруг тихо прошептала:
– Да и вы же от меня что-то скрываете…
Просидев весь день, никуда не выходя и ни на что не отвлекаясь, она с ужасом для себя обнаружила, что, как бы много отец ей ни наговорил, когда пытался увести её от матери, ничего конкретного он ей так и не сказал. После его слов появилось лишь больше вопросов, чем ответов. Ей казалось, что он что-то пытался скрыть от неё. А теперь ещё и гувернантка, которая всегда казалась ей самой открытой и дружелюбной.
– Что ты сказала, дорогая? – вновь раздался голос за дверью.
Лили должна была узнать, что скрывала от неё эта дверь. Она чувствовала, что снаружи происходит нечто важное, от чего её хотят отгородить, и даже теперь, когда внизу творится что-то страшно интересное, её не выпустят из этого заточения.
Она затрясла головой, словно гувернантка видела её сквозь дверь, и крикнула:
– Нет, ничего.
В ответ послышались усердные нравоучения, но внимание Лили уже растеклось по комнате, оставив слова её няни в распоряжении тишины.
Скользящий взгляд искал любую возможность покинуть комнату, но единственным выходом показалось окно, прямо за которым располагалась просторная терраса с плетёной решётчатой стеной по одной стороне, с помощью которой можно было легко спуститься вниз, и, осознав это, Лили незамедлительно приступила к рискованному побегу. Она аккуратно перескочила через открытое окно и очутилась на скользкой крыше, слезая с которой, надеялась лишь на то, что гувернантка не зайдёт к ней в комнату и не обнаружит пропажу – её же тогда хватит удар! Ловко миновав высоту второго этажа, Лили ступила на холодную землю своими туфельками, почувствовав вечерний морозец, который охватил её, застав врасплох, из-за чего та обняла себя обеими руками и стремительно побежала вокруг дома, надеясь незаметно прошмыгнуть через задний вход, что, стоит заметить, ей удалось без особого труда.