Неразведанная территория (сборник)
Шрифт:
— Вы ее вызовете? — спросил Эв.
Я продолжала заполнять отчет.
Под вечер КейДжей вызвала нас.
— Сканеры весь день показывают одно и то же, — сообщила она.
— Льет дождь. Мы пережидаем его в пещере.
— Но у вас все нормально?
— У нас все прекрасно, — сказала я.
— Хотите, чтобы я вас вызволила?
— Нет.
— Могу я поговорить с Эвом?
— Нет, — сказала я, глядя на него. — Он отправился с Карсоном посмотреть, насколько сильно наводнение. —
— Я бы ей не сказал, — пробормотал Эв.
— Знаю, — сказала я, глядя на Булта.
Перед ним стояли Карсон и Фин.
— Это будет неразведанная территория, — сказал Карсон, протягивая руку.
— Я не боюсь, — сказала Фин, — пока я с тобой.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Эв.
— Ждать, — сказала я.
На следующий день дождь немного стих, а потом зарядил снова. В потолке камеры появилась течь прямо над тем местом, где мы сложили снаряжение, и нам пришлось перенести его поближе к пони.
Становилось тесновато. Ночью четыре дорожника перевалили через порог, и челночок совсем взбесился — метался и кружил под потолком, пикировал на Эва, меня и Тесные Брючки, пока она не слезла с обрыва.
Булт бросил смотреть выпрыгушку, раздвинулся, в сотый раз вышел наружу и поднялся на гребень.
— Что он делает? — спросил Эв, наблюдая за челночком.
— Высматривает Карсона, — ответила я, — или путь, которым можно выбраться отсюда.
Пути явно не было. По всем склонам струилась вода, унося с собой не меньше половины Кучипоней, а через край гребня переливался бешеный поток.
— Где, по-вашему, сейчас Карсон? — спросил Эв.
— Не знаю, — ответила я. Ночью мне пришло в голову, что Вулфмейер мог починить свои ворота и вернуться, чтобы свести счеты. А Карсон там один ни пони, ни мика, ничего.
Не отвечать же так! А пока я придумывала как, он сказал:
— Фин, подойдите сюда.
Он смотрел вверх на протечку в потолке. Челночок раз за разом подлетал к ней.
— Пытается заделывать, — задумчиво произнес Эв. — Фин, вы сохранили остатки того, которого съел Булт?
— Если это можно считать остатками, — заметила я, но порылась в сумке и достала их.
— Прекрасно! — воскликнул Эв, разглядывая кусочки. — Я опасался, что Булт съел клюв. — И он пристроился с ними у стенки.
Выпрыгушка показывала свое. Фин бинтовала объеденную ступню Карсона и рыдала.
— Все хорошо, — говорил Карсон. — Не плачь.
Сцена завершилась, и посреди камеры повисли слова. Титр: «Автор: капитан Джейк Тропопроходец».
— Взгляните! — сказал Эв, подходя с кусочком челночка. — Видите — клюв плоский, как мастерок. Можно, я сделаю анализ?
— Конечно. — Я подошла к двери и выглянула наружу. Булт стоял
— Как я раньше не сообразил! — сказал Эв, глядя на экран. — Посмотрите, как высоко расположена дверь. И для чего бы бутери делать пол вогнутым? Он встал и снова осмотрел протечку. — Вы говорили, что ни разу не видели, как бутери сооружали камеры? Это верно?
— Угу.
— А помните, я рассказывал вам про шалашника?
— Тот, что строит гнездо в пятьдесят раз больше его самого?
— Не гнездо, а беседку для ухаживания.
Я не понимала, к чему он клонит. Мы давно знали, что туземы используют Стену для ухаживаний.
— Самец пингвина Адели ритуально преподносит самке круглый голыш. Но голыш ему не принадлежит. Он украл его из чужого гнезда. — Он бросил на меня выжидающий взгляд. — Кого это вам напоминает?
— Ну, мы с Карсоном всегда утверждали, что Стену воздвиг кто-то другой. — Я посмотрела на челночка. — Но он же слишком мал, чтобы соорудить нечто подобное, ведь правда?
— Беседка шалашника в пятьдесят раз больше его самого. А вы говорили, что за год Стена увеличивается только на две камеры. Существуют виды, спаривающиеся всего раз в три года, а то и в пять. Может, они трудятся над ней несколько лет.
Я посмотрела на закругленные стенки. Трехлетний, если не пятилетний труд, а затем являются империалистические туземы, захватывают камеру, расширяют входное отверстие, вывешивают флаги. Интересно, что скажет на это Старший Братец, когда узнает?
— Это всего лишь теория, — сказал Эв. — Мне нужно провести сопоставление величины и силы, взять образчики Стены.
— Теория, по-моему, очень здравая, — возразила я. — Мне ни разу не приходилось видеть, чтобы Булт пользовался хоть каким-то орудием. Или заказал какое-либо.
Слово, обозначающее по-бутерийски стену, переводится как «наше», как и слово, подразумевающее львиную долю жалованья Карсона и моего. И он смотрел выпрыгушку Эва.
— Мне бы один экземплярчик, — сказал Эв, алчно поглядывая на челночка, который отчаянно носился между нами.
— Валяйте, — сказала я, пригибаясь. — Сверните ему шею. А я сажусь за отчеты.
— Сначала нужно сделать голо, — ответил он, и следующий час снимал, как челночок снует возле протечки. Насколько я могла судить, птичка к потолку не прикасалась, однако к середине утра капать с потолка перестало и там появилось свежее, сверкающее белизной пятнышко.
Вошел Булт, держа зонтик и двух мертвых челночков.
— Дай-ка мне, — сказала я и выхватила у него одну птичку.
— Насильственная конфискация частной собственности.
— Вот именно. — Я отдала челночка Эву. — Наше! Лучше спрячьте его в сапог.