Нереальная дружба
Шрифт:
– Нет, - вопреки ожиданиям, ответил разбойник.
– Что ещё?
– изумилась красавица и уже схватилась за хлыст по привычке, но вовремя остановила себя.
– Добавьте к вознаграждению ещё эту брошь, что красуется на вашей левой груди, - не дрогнув ни одним мускулом лица, заявил Чёрный Джон.
Анжелина взорвалась гневом, а уже лежащая на плети рука отчаянно замахнулась на атамана. Хлыст снова засвистел в воздухе, но Джон умело увернулся.
– Хам!
– Хорошо-хорошо, прошу прощения за грудь! Но
– Ты просто негодяй! Я уже пожалела, что связалась с тобой!
– Маркиза, будьте спокойны - мы всё сделаем по договорённости. Итак, Ваша цена?
– Двадцать тысяч золотом, тридцать скакунов, коттедж, порох, пули и шхуна.
– Очень хорошо, только пятьдесят скакунов.
– Атаман, это грабёж! У меня стольких даже нет!
– Я разбойник, Ваша Светлость. Да и голова жертвы стоит дороже.
– Хорошо, по рукам. Кони, деньги, оружие, дом.
– И брошь, - добавил Чёрный Джон.
– Да сдалась тебе эта брошь!
– вне себя от гнева воскликнула леди Линкольн.
– Вам же нужна жемчужная заколка, - жестом указывая на собеседницу, философски произнёс атаман.
– А мне нужна рубиновая брошь. Соглашайтесь быстрее, пока я не передумал и не потребовал с вас ещё тридцать тысяч золотом. За непокорный нрав.
Племянница короля тяжело перевела дыхание и сильно сжала поводья. Конь, почувствовав настроение всадницы, заплясал под ней.
– Хорошо, - сквозь зубы процедила маркиза.
Девушка прикусила нижнюю губу, чувствуя, что на глаза наворачиваются непрошеные слёзы. Во что бы то ни стало ей необходимо было быстро собраться с духом. Красавица отвернулась, чтобы скрыть блеск слезы, украдкой вытерла щёку и перевела дыхание. Едва скрывая дрожь в голосе, она ещё раз подвела итог встречи с Чёрным Джоном:
– Хорошо. Деньги, табун, порох, пули, коттедж, шхуна и... и брошь, - острая боль пронзила сердце Анжелины. Но отступать было некуда.
– Она дорога мне... Ты это понимаешь?
– Мне нет до этого дела, миледи. Я назвал цену, Ваше право согласиться, Ваше право отказаться. Благодарите Бога, что я не потребовал ничего порочащего Вашу честь. А ведь я мог просто отказаться и донести завтра на Вас королю.
Первая леди метнула на атамана злобный взгляд. Но Кеннеди оставался неприступен и холоден. Дрожащей рукой красавица отстегнула украшение с лифа, в последний раз посмотрела на ровный блеск камня при неясном свете луны, поцеловала его и, тяжело вздохнув, протянула Чёрному Джону. Но увидев, с каким равнодушием мужчина протянул навстречу ей свою ладонь, затянутую в чёрную кожаную перчатку, девушка внезапно отдёрнула руку и с силой бросила украшение на землю.
– В конюшнях получишь ключи от коттеджа и дальнейшие указания!
– прорычала красавица и, стегнув коня, умчалась в ночь.
– Подумаешь, какие мы нежные...
– пробубнил себе под нос Кеннеди, высматривая,
Пришлось ехать за факелом. В дрожащем свете огня атаман нашёл украшение, упавшее в песок, очистил его и, глядя на изображение Розы Тюдоров, довольно улыбнулся: «Вот, теперь ты, птичка, в моих руках. И в случае чего, мы пойдём ко дну вместе».
[1] В XVII столетии дамы обычно не ездили верхом самостоятельно. Их лошадь вёл под уздцы конюх.
[2] Старшие сыновья Якова Шотландского, поочерёдно бывшие наследниками его трона.
День пятый, 7 августа
Утром Ирена уже была готова к очередной встрече с новыми друзьями. Напевая себе под нос, она облачилась в бархатную тёмно-коричневую амазонку, но, отказавшись от помпезной шёлковой юбки, оставила только трико. Откинув за плечи едва прихваченные на одном виске волосы, девушка легко выбежала через чёрную лестницу на первый этаж, направляясь к конюшням. Но на её пути, откуда ни возьмись, появился канцлер.
– Ваше Высочество, Ирена Луиза Шарлотта София Английская, принцесса Уэльская, герцогиня Корнуоллская и...
Ирена, услышав своё длинное имя, не дала лорду Роквеллу договорить все причитающиеся титулы, зажала уши руками, замотала головой и перебила старика:
– Да перестаньте же! Тысячу раз я говорила Вам, милорд, что не надо так помпезно величать меня вне официальных приёмов! Это имя режет мне уши.
– Что за выражения, Ваше Высочество?
– нахмурился герцог.
– Милорд, - с шумом выдохнув, помотала головой принцесса, - не тяните - говорите то, что хотели сказать. Зачем Вы меня остановили?
– Его Величество не желает, чтобы Вы сегодня покидали пределы Нижнего парка.
– Что?
– округлила глаза девушка и возмущённо сжала кулачки.
– Вы можете удостовериться в этом лично. Пройдите к королю - Ваш отец ожидает Вас.
– Интересно, с каких это пор Вы, лорд Кестенфилд, стали исполнять обязанности посыльного?
– язвительно заметила Ирена, назвав герцога по фамилии[1], что говорило об открытом пренебрежении к его титулу, круто повернулась в противоположную сторону и быстро зашагала по направлению к лестнице.
Ричард IV ждал свою единственную дочь в кабинете. Дешторнак, как обычно, сидел за перегородкой, чтобы не мешать августейшим родственникам беседовать.
– Родная, ты неважно чувствовала себя вчера. Я не желаю, чтобы холодный ветер стал причиной болезни. А сегодня непогода. Зная твою любовь к долгим скачкам, я прекрасно понимаю, что это тебя не остановит. Ты разгорячишь коня, а потом простудишься. Этого мне менее всего хочется, - ласково ответил на вопросительный взгляд дочери монарх, поглаживая девушку по светлым волосам.