Нереально
Шрифт:
Лежа на своей кровати, я листала толстый ежедневник в коричневой кожаной обложке, содержавший записи нашей мамы, составленные за долгие годы охоты на нечистую силу.
— Они все, прислуга и хозяева, долгое время вместе. Что-то есть у них в прошлом, — сказала я.
Динины глаза возбужденно заблестели.
— Костик этот, — подхватила она, — Видела, как он занервничал, когда кухарка упомянула какую-то Снежану? Кто это, спрашивается, такая?
— Может, стоило сразу прижать Наталью Львовну? — спросила я.
— Диспозиция у нас не выгодная, —
— Этой техникой ты владеешь, — улыбнулась я, — Надо узнать, где Верейские жили раньше и как они там жили.
— Возможно, они привезли с собой какую-то вещь из старого дома, на которой как раз лежит проклятие, — добавила Дина, — Воспользуюсь состоянием хозяйки и выспрошу ее.
— Может, не надо ее трогать? — попросила я, — Ей и так досталось. Другие тоже могут что-то рассказать.
— Преподобная мать Серафима, — вздохнула Дина, спрыгнула с подоконника и с разбегу шлепнулась на свою кровать, — Раз вы такая добрая, завтра грядку будете копать.
— Посмотрим на ваше поведение.
Она пробормотала что-то еще язвительно-сонное и закрыла глаза, а я, враждебно посмотрев на подушку, потянулась за ноутбуком.
— Почему это случилось со мной? В чем я виноват, Сима?
Я вздрогнула от прикосновения и проснулась. Легкая старческая рука, чуть подрагивая, лежала на моем плече.
— Вы задремали? — надтреснутый возрастом голос звучал тихо и ласково.
Я развернулась в кресле и подняла голову. Старая женщина, стоявшая рядом, выглядела как пожилая Роуз в фильме «Титаник»: длинная ночная рубашка, белеющая в темноте, седые волосы, завитые в локоны и небрежно заколотые, усталые добрые глаза на покрытом морщинами и пигментными пятнами лице.
— Да, кажется, — я огляделась и поняла, что нахожусь в гостиной у погасшего камина, сижу в том самом кресле, где недавно сидела Ида Валерьевна.
Осколки люстры убрали, пол вымыли, и большая комната снова была чистой и нереально пустой.
— Я слышала шум, — словно угадав, о чем я вспомнила, сказала старая женщина, — Жаль ее, но случилось то, что должно было. Они зашли слишком далеко. Анатолий думал только о себе, он перестарался.
— Ваш племянник? — уточнила я, уже поняв, что передо мною Аглая Васильевна, тетя хозяина дома.
Она качнула седой головой.
— Верейский мне не племянник. Он муж моей племянницы.
Я растерялась.
— Марии? Но она сказала, что…
— Не Марии, а Вероники, — чуть более строгим голосом возразила Аглая Васильевна, — О ней легко забыли в этом новом доме, забыли обо всем.
— Поэтому на доме проклятие? — спросила я почти шепотом.
Она не удивилась, что я задаю такой вопрос, только отрицательно качнула головой.
— На доме нет проклятия. Все плохое, что в нем происходит, мы привезли с собой, — грустно сказала Аглая Васильевна.
Она повернулась и побрела к лестнице на второй этаж, словно потеряла ко мне
Утром мой недолгий тяжелый сон нарушил звонок. Это был телефон Дины, заливавшийся на прикроватной тумбочке. Я повела плечом, отгоняя надоедливый звук.
— Дина! Дина, подойди к телефону.
Сестра спала так сладко, что и ухом не повела, а телефон продолжал надрываться. Я с усилием выползла из-под одеяла и поднесла телефон к уху.
— М-да?
— Дина? — голос, ответивший мне, мгновенно прогнал сон.
— Мама!
— Сима? — стоило ей услышать мой голос, она сразу узнала меня, — Как ты, моя девочка?
— Мама, а ты где? — нетерпеливо спросила я.
— Я не могу пока сказать, — мамин голос ответил уклончиво, — Это небезопасно. Даже разговаривать сейчас рискованно. Но я хотела убедиться, что у вас все хорошо.
— Вообще-то не все, — со вздохом заметила я.
— Я знаю про твоего жениха, — теперь в мамином голосе было сострадание и давно забытая мною нежность, — Такое горе, девочка. Нужно держаться, чтобы выполнить свою работу.
— Мы так и делаем, — ответила я, — Но то, что напало на Лешку, то, что убило отца…
— Я занимаюсь этим, — перебила мама, — Я ищу его.
— Тогда я поеду к тебе! — воскликнула я.
— Нет, — в маминых интонациях опять появилась обычная твердость, — Повторяю, это опасно. Существо, которое убило Лешу, не просто нечисть. Это демон.
Ее слова меня огорошили.
— Демон? — не веря ушам, переспросила я.
— Очень могущественный. Вы не должны вмешиваться.
— Как это не должны? — возмутилась я.
— Слушай меня, — отрезала мама, — И запиши, что я скажу.
— Вот еще, — рассердившись на приказной тон, возразила я, — Прекрати все время указывать, как будто я маленькая…
Мой громкий голос, наконец, разбудил Дину. Она открыла глаза, села и забрала у меня телефон. Конец фразы мама договорила уже, обращаясь к ней.
— Да, — промычала Дина сонно, потом ее взгляд оживился, а спина выпрямилась, — Да. Да. Обязательно. Да. Будет сделано. Непременно.
В ее глазах загорелась суровая решимость. Из взбалмошной капризницы Дина в мгновение ока превратилась в универсального солдата. Я долгое время пребывала в неведении касательно настоящих занятий моей матери и сестры. Теперь я гораздо лучше понимала природу Дининого беспрекословного подчинения маминым распоряжениям. Но все равно взирала на этот странноватый телефонный диалог в немом ужасе.