Нереальный эффект

Николай1993

Я практически взмолился ему:

– Отче, разреши преклонить колени в месте твоего упокоения. Я больше ни о чем не прошу – я не спал уже три дня… Прошу тебя, отче.

Его дух подлетел ко мне и заглянул мне в глаза. Взгляд его белесых, слегка светящихся зеленым глаз показался мне бездной. Но эта бездна не стремилась поглотить меня. Она хотела придать мне сил...

В моей голове зазвучал сильный и ровный голос:

– Дитя мое, что Боги наши прозвали Избранным – не бойся ничего. Враг не настигнет тебя

здесь. Я разделю с тобой кров, пищу и воду – и отдам тебе все, что имею сам, - и где-то на самом краю сознания я услышал что-то похожее на:

– Скромность…

Нали хоронят своих соплеменников без какого-либо размаха, но настоятель монастыря просто не мог быть похоронен в обычной могиле – у него был целый склеп.

Он притянул к себе неведомой мне силой бутылку воды, пару хлебцев и три неизвестных мне фрукта с полки для «даров от живых мертвым» – и предложил их мне.

– Держи, сын мой. Пусть не только твой дух подкрепится сном, но и твое тело – пищей.

– Отче, я не могу принять ваши дары. Я знаю, что вам оставили их в дорогу в загробный мир и взять их – тягчайшее преступление для живого.

– Сын мой, мертвым пища более не нужна. Ты же жив и стоишь на пути, который длиннее жизни… Ешь. Боги разрешают нам возвращать дары тем, кому они нужнее…

– Спасибо вам, Отче.

И вновь на краю сознания я услышал:

– Благодарность…

Я ел и пил настолько аккуратно, насколько я мог, учитывая бездну в моем желудке. Что поразительно, еда была такой, будто ее собрали, выпекли и набрали сегодня с утра…

Утолив голод, я поблагодарил призрак настоятеля монастыря и улегся прямо у ближней стены, рядом с гробом.

Сон охватил меня мгновенно.

Я проснулся утром следующего дня, и на мне не было ни единой царапины. Я без всякой задней мысли поблагодарил его и спросил, не могу ли я чем-нибудь его отблагодарить.

Он лишь улыбнулся и покачал головой.

– Бескорыстие…

Он посмотрел мне прямо в глаза и спросил:

– Отрок мой, ты идешь на встречу с врагами без сердца, души и жалости. Что ты чувствуешь к ним?

– Сожаление и жалость, отче. Они не ведают иных путей.

Я ни слова не соврал. Мне действительно их было жаль.

– Честность…

– И ты готов пройти этот путь до конца, отрок мой? Даже зная, что он может вести к гибели?

– Я боюсь только смерти без смысла. Я не боюсь умереть за правое дело, за родных, за свободу - неважно, мою или чужую. Как сказал когда-то один умный муж: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях».

Во взгляде настоятеля я увидел… гордость?

– Мужество…

Он подлетел ко мне, обнял меня своими, внезапно оказавшимися теплыми, призрачными руками, посмотрел мне прямо в глаза и сказал по-налийски (но я его понял):

– Отныне и навсегда, в темную ночь и в светлый день, в невзгодах и радостях,

во время земного существования и за гранью его – ты брат мой. Иди дальше, по своему пути, что длинней жизни и дальше любой звезды, и помни – нет судьбы, кроме той, что пишешь ты сам, мой Избранный Богами брат.

Его руки отпустили меня. Склеп открылся. Сверху хлынул свет нового дня. Не разрывая зрительный контакт со мной, он прошептал:

– Иди и помни: моя вера в тебя всегда со мной. Если не веришь в себя – верь в меня, ибо я верю в тебя…

Наши разумы слились в единое целое. Я закрыл глаза.

Когда я их открыл, призрака больше не было.

Я вышел из склепа другим. Меня больше не пугали враги. Я больше не боялся.

«…Верь в меня, ибо я верю в тебя…»

Я посмотрел в голубое до невозможности небо.

– Никому меня больше не запугать. Никогда.

Перевал Даса ждал меня.

<center>***</center>

Он сидел на своем надгробии в монастырском саду. Нас окружал свет.

Я подошел к нему и сел рядом.

– Здравствуй, брат мой. И я также рад вновь видеть тебя.

– Ты стал другим…

– Я поверил в тебя.

– Спасибо, – сказал он.
– Я ощутил это самим своим естеством.

– Вот так и начинаешь верить, что душа воистину бессмертна…

– Так и есть. Но спросить ты хотел не это, брат мой.

– Верно. Что со мной?
– спросил я.

– Ты ведь помнишь наш разговор?

– Я ничего не забываю.

– Твое тело меняется под воздействием Вселенной, в которой ты сейчас.

Вот это номер, дорогая редакция!

– То есть… я превращаюсь в Нали?

– Нет, брат мой. Ты становишься похожим на Нали лишь изнутри, но истинным Нали тебе не стать. Не та Вселенная. И, прежде чем ты спросишь - это воля моих Богов и мой последний подарок тебе.

– Последний?..
– спросил я отрешенно.

– Да, брат мой. Мне был дарован один последний шанс попрощаться с тобой – и он был использован.

– Ты ведь так и не сказал мне, как тебя зовут…

– Ты не спрашивал. Да и так ли нужны имена братьям?

Мы обнялись, спонтанно и крепко, всеми шестью руками.

– Прощай, брат мой, - сказал он мне, склонив голову.

– Нет, брат. Не «прощай» я говорю тебе, а «до встречи», ибо я верю – мы обязательно встретимся снова…

Он поднял глаза. В них озорным светом играла вечность.

– Спасибо. И удачи тебе, брат.

Всепоглощающий свет окружил нас и растворил в себе.

<center>***</center>

Тело болело так, будто по мне потоптался пьяный вальсирующий кроган. Нет, вру – целый бальный зал кроганов.