Неродственная связь

Джокер Ольга

— Аль, пожалуйста, — глухо просит, опустив голову. — Давай поговорим.

— Ни за что.

— В следующий раз всё получится, вот увидишь.

Я вдруг начинаю смеяться. Громко, истерично. Даже как-то зловеще. Похоже, организм включает защитную реакцию, чтобы справиться с хаосом внутри и хоть как-то притупить боль.

— Я сказала: убирайся. Или я вызову охрану, чтобы тебе помогли отсюда уйти.

— Да блядь… Ну и ладно!

Дёма забирает мобильный и хватает со стула худи. Он удивлён моим ответом, но быстро приходит

в себя и не пасует. На его лице мелькает ухмылка, которая кажется издевательской в этот момент.

— Когда остынешь — позвони.

После этих слов Демьян выходит из комнаты, оставляя меня одну с новыми комплексами, которые надолго засядут в голове. Я обнимаю себя руками за плечи, вздрагивая от холодных ощущений. Накопленное напряжение, которое я изо всех сил пыталась удержать внутри, прорывается обжигающими слезами.

Мне вдруг становится бесконечно жаль саму себя.

Со мной всё в порядке. Я полностью нормальная. Я не автомат по удовольствию.

Правда же?

Опустившись на кровать и обхватив колени, я позволяю себе погрузиться в чувство беспомощности. Меня швыряет из злости в страх. Из страха в злость. Страшно, что это точка. Разрыв. Прощание с мечтой.

Я слышу шум двигателя у ворот и на мгновение задумываюсь, не окликнуть ли Демьяна, чтобы в более спокойной обстановке объяснить ему свои мотивы, но потом настроение меняется и становится более боевым. Я решаю, что мне не нужны отношения, в которых приходится страдать и плакать.

И всё же я плачу. Долго, тихо.

Свернувшись клубком и уставившись в одну точку, я бездумно лежу несколько часов, пока не заставляю себя встать и пойти в душ. Отмываться приходится беспощадно, натирая тело до скрипа и красных пятен, чтобы избавиться от запахов и неприятных воспоминаний.

Перестелив постельное бельё, я кутаюсь в одеяло и смотрю сериал, но не могу уловить суть. В ушах набатом звучат слова, сказанные Дёмой в пылу ссоры.

Фригидная, фригидная. Холодная, неприступная. Набивающая себе цену. По факту — ничего не стоящая.

Если бы телефон был под рукой, я уже давно проверила симптомы сексуальной дисфункции, но вместо этого пытаюсь вспомнить, когда по-настоящему хотела секса, возбуждалась и эмоционально вовлекалась в процесс. И почему-то не могу.

Мои подруги рано начали интересоваться данной темой. В тринадцать лет мы смотрели порно у Ники дома. Помню дикий ажиотаж и бурные обсуждения, но мне было как будто всё равно.

На восемнадцатилетие подруги подарили мне вакуумный вибратор. Я посмеялась, воспользовалась девайсом раз или два и закинула его куда подальше, потому что не получила ярких впечатлений.

Возможно, Дёма всё-таки прав, и стоило прислушаться к его словам? Сходить к врачу? Сдать анализы на гормоны?

Чёрт.

Даже если это так — он не имел права говорить об этом вслух. По крайней мере, не настолько жестоко.

Я нехотя встаю с постели и спускаюсь

на цокольный этаж, чтобы найти телефон и поделиться грустной новостью с Леркой.

На экране отображаются несколько пропущенных звонков и три сообщения. Одно от Ники, в котором она пишет, что возвращается в город. Второе от Дёмы, где он просит прощения и признаётся в любви. И третье — от Аслана.

«Задачи готовы. Не забудь добавить их на платформу».

Перечитав несколько раз, я наконец понимаю, что он сделал — решил всё за меня, хотя мне были нужны подробные объяснения. Как потом доказать преподавателям, что я сама справилась с заданиями?

«Спасибо, конечно. А урока не будет?».

Аслан появляется в сети и быстро набирает ответ:

«Я наведывался, чтобы пригласить тебя — ты же видела.»

Странно, но во мне не осталось ни капли сил, чтобы испытывать стыд. Когда-то мама рассказывала, что в детстве мы беззаботно бегали голышом по дачному участку. Аслан видел меня без одежды уже не единожды. Разом больше, разом меньше — не имеет значения.

«Уже поздно напроситься снова?».

«Нет, норм. Заходи».

Глава 21

***

Собраться к Аслану на занятия не составляет труда. Я остаюсь в удобном домашнем костюме: майке и шортах. Волосы тоже оставляю распущенными. Внутреннее смятение лишает сил и желания думать о чём-то более подходящем или закрытом.

Да и зачем?

Несколько часов назад Аслан уже видел меня в далеко не самой скромной позе. Вряд ли теперь мои голые колени его впечатлят.

Я собираю учебники и тетради и спускаюсь на кухню за перекусом. Перед отъездом Дина постаралась на славу — холодильник забит едой, но я выбираю контейнер с фруктами и пару йогуртов. По моему мнению, это идеальный вариант.

Дверь в комнату Аслана не заперта на замок. Я аккуратно толкаю её, и она бесшумно открывается, словно меня уже ждали. Внутри царит привычный лёгкий хаос: на столе лежат раскиданные учебники, листы с пометками, ручки и карандаши. Монитор светится мягким приглушённым светом.

Я смотрю в спину Аслана, который сидит, слегка сгорбившись. Его плечи расслаблены, но в позе читается сосредоточенность, потому что он полностью поглощён тем, что происходит на экране. Длинные пальцы пробегают по клавиатуре, издавая ритмичный стук.

— Привет. Можно я закрою окно? У тебя слишком свежо.

— Привет. Можно.

Подойдя к окну, я захлопываю его, ощущая, как прохладный вечерний ветер скользит по коже в последний раз перед тем, как исчезнуть за стеклом. В комнате сразу становится уютнее.

Я возвращаюсь к столу и сажусь на свободный стул, раскладывая свои вещи на деревянной поверхности. Эмоции Аслана не выдают ничего особенного. Он не смущён, не зол и не взволнован. Ведёт себя, как всегда, и это, честно говоря, облегчает задачу.