Нерон

Сизек Эжен

Большая часть торговли с Индией, арабскими странами и Африкой проходила через Египет. Но на юге крепли новые государства, Абиссиния, например, которая угрожала прервать отношения Рима с центральной частью Африки, арабскими странами и Сомали.

Отправили людей исследовать центр Африки. Сенека, который этим очень интересовался, писал: «Нерон, весьма пылко относящийся ко всем добродетелям, и особенно к отыскиванию истины, направил двух центурионов изучать источники Нила. Я слышал, как оба офицера рассказывали о своем путешествии. С помощью эфиопского царя, который представил их своим соседям, они проникли еще дальше, чем их предшественники: «После долгих дней скитаний мы вышли, — рассказывают они, — к огромному болоту. Туземцы не обращали на нас никакого внимания». [368]

Сенека добавляет, что через эти болота можно перебраться лишь

на небольших пирогах и центурионы вышли к стремительному потоку, бьющему из двух скал. Плиний Старший дает дополнительные объяснения: чтобы подготовить большую военную экспедицию в Эфиопию, подразделение преторианцев под руководством трибуна отправилось из Рима, пересекло Египет и дошло до Напаты, столицы соседнего государства Аксума. Экспедиция проникла в глубь Африки (они прошли 1500 км по прямой), после этого они вернулись и постарались убедить Нерона не предпринимать военного похода на Египет. По мнению членов преторианской миссии, Судан (современный) и соседние царства были тупиком и обладали небольшими ресурсами. Они, однако, привезли с собой эбеновое дерево и описали животных, которых там встретили — носорогов, слонов, павлинов. Экспедиция имела научную цель составить географическую карту Эфиопии. Но основной причиной этого мероприятия была торговля. Речь шла о разработке безопасных маршрутов. Подумывали также об эфиопском золоте и использовании западного берега Африки. Члены миссии, возможно, обещали взамен поддержку Рима. Мысль о большом военном походе не была совершенно забыта. В 66 году в Египет были стянуты военные силы для отпора опасности, грозящей со стороны царю Аксума. Но в 67 году Веспасиан выведет оттуда часть войск для своего похода [369] на Иудею, и о большом походе на юг будет забыто. Однако надо помнить, что римские землепроходцы дошли до Занзибара.

Восточная сторона все больше интересовала Нерона. Война с Парфой дала повод для крупного географического исследования. Так, группа римлян, сопровождавшая до Персидского залива иранских послов в 58 году, тщательно расследовала караванные пути, которые вели из Империи на Восток и проходили через Пальмиру. Нерон подумывал подготовить большой военный поход на Кавказ, а может быть, и дальше. Тацит рассказывает, в 69 году отряды, снабжаемые в Германии и Бретани, были расквартированы в Риме. Он добавляет, что император «уже все решил и направил их к Каспию, а война, которую он готовил против Албании, была прекращена, так как войска отозвали, чтобы бросить против заговорщиков Виндекса». Плиний Старший и Светоний уточняют, что целью похода были «ворота на Кавказ», или «ворота Каспия». Нерон, пишет Светоний, «вербует в Италии новый легион, включающий только новобранцев шести футов ростом, который назвал фалангой Александра». Здесь говорится о знаменитом легионе I Италика, сформированном исключительно из молодых людей ростом выше 1.80 м, набранных для кавказского похода 66 года.

План был старым и относился еще к 61-62 годам, ко времени римской активности на Черном море, когда готовились войска против Парфы. [370] Нерон хотел также занять Понт и повернуть назад на север, к Аршасидам. Поражение Пэта и положение в Риме заставили императора забыть об этом плане. Он вернулся к нему в 66 году во время приезда Тиридата. Вот почему он набрал знаменитую фалангу и отправил с ними в Грецию значительное число преторианцев. Нерон собирался отправиться в Армению. Но в 67-68 годах время для этого еще не наступило: Нерон вынужден был вновь отказаться. Отряды Корбулона тем не менее были брошены на Кавказ и заняли некоторые территории в нынешней Грузии, где Веспасиан позднее разместит гарнизон.

Какова была цель этой кампании? Тацит описывает экспедицию, которая должна быть направлена против албанцев. Однако кавказские албанцы не подозревали о такой опасности; Империи не нужно было бросать против них значительных сил. Может быть, речь шла об аланах, дошедших до Каспийского моря, угрожавших захватить Закавказье, Армению и Иран. Они захватили Кавказ в 62 году. Нерон в союзе с Парфой отбил их и занял Дарьяльское ущелье, на севере нынешнего Тбилиси. Были и другие цели у этой операции: римляне хотели укрепить свои позиции в бассейне Черного моря, а также обеспечить контроль за одним из самых старых торговых путей Античности, который шел от портов Передней Азии до Индии, включая долины реки Колхида и речек Каспийского [371] бассейна. Их цель пройти по следам караванов, огибавших Каспийское

море. Нужно было объединить возможные сведения об этом регионе большого стратегического значения с часто используемыми передвижениями кочевников. Нерон мечтал повторить рискованный ход Александра и отправить экспедицию в Индию, а может быть, и в Китай, которая покрыла бы его славой и обеспечила окончательную безопасность торговли с окраинами. Поход не состоялся, так как нужно было или обойти Парфу, или вовлечь ее в поход вместе с императорской армией к Индии. Нерон видел, что, подчинив себе Кавказ, он способствует тому, чтобы обрести «второе дыхание». Военные кампании прекрасно вписывались в императорскую восточную политику. Смерть Нерона помешала воплотить в жизнь эти планы. [372]

Глава VIII. Религия, культура и стиль жизни

Нерон пытался формировать новый менталитет, основанный на своеобразных ценностях, откуда исходила новая аморальная социо-культурная система. Несмотря на некоторые успехи временного характера, Нерону не удалось добиться своего. Нужно было дождаться конца века, чтобы увидеть, как изменится менталитет. Его действия не содержали революционного характера по отношению к старой системе ценностей.

На деле все вращалось вокруг концепции достоинства личности, дисциплины и относительной свободы. При жизни императора все это существовало лишь в латентном состоянии, особенно в кругах Тразеи, Сенеки и даже Музония. Однако во время правления Нерона противостояние между старым и новым особенно проявилось в религиозной и культурной сферах. [373]

Нерон и религия

Светоний рассказывает, что Нерон презирал любую религию. Утверждение явно преувеличено. Император действительно не был религиозным, и его аморальность, культ агона и роскоши были несовместимы с религиозными чувствами, искренними и длительными. Это, впрочем, не мешало ему проводить определенную религиозную политику.

Нерон своей политической целью считал прославление императорского культа. В провинции и на Востоке царил культ различных усопших императоров и правящего цезаря. Титулы «Август», «Цезарь», «сын божественного Юлия» были присвоены ему религиозным Римом. Вместе с официальным культом, разработанным главой совета провинции, великим жрецом императорского культа, люди среднего достатка восхваляли императора на уровне шести Августов.

При последователях Августа императорский культ, несмотря на сильное восточное влияние, продолжает существовать. В Риме, однако, на императоров смотрели не как на людей из плоти крови, а почитали их как настоящих богов. До победы христианства Его Величество был лишь «вторым»: он как бы следует за первым Божеством, являясь его представителем на земле.

При Нероне культ императора стал инструментом абсолютной власти. Утверждали таким образом очевидный характер императорской миссии. [374] Голос императора-кифареда расценивался как божественный. Восхваление покойных императоров служило укреплением авторитета принцепса. Наконец, ритуальные формулировки мысленно переносились в религиозный план идеологических приоритетов нероновского режима.

Большое количество записей, свидетельствующих о существовании жрецов, специально прикрепленных к императорскому культу, придают Нерону черты Аполлона, Геркулеса, Марса, Юпитера и Митры. На Востоке почитают также других членов императорской семьи: Агриппину, Октавию, Поппею и Клавдию, дочь Нерона. В Помпеи даже установили указатель, свидетельствующий о существовании культа Нерона.

При дворе царит аполлонизм. Речь идет не об августейшем Аполлоне, боге уравновешенном и безмятежном, а о Фебе, иррациональном и страстном божестве со святыми страстями, сумасбродством и безудержностью, словом, нероновский агон: Аполлон, родственный Вакху, который становится покровителем Нерона. Уже Вакханалии Мессалины, которые втайне устраивались при дворе и в кругах аристократов, приучили к «вакхизму» окружение Цезаря.

Особенно равнодушен был Нерон к традиционной римской религии. Зато он был очень суеверен, часто советовался с астрологами и считался с предсказаниями. Он без колебания прибегал к магии, очень модной в то время. Интерес к магии особенно возрос после приезда [375] Тиридата: Аршасиды привезли с собой магов. Римские кудесники, распорядители посмертных пожертвований в честь Ахримана, Бога тьмы, далеко не все поклонялись Митре. Они в основном прославляли культ, воспевающий силу Зла. К концу жизни Нерон освободится от любви к магии.