Нерушимое доверие
Шрифт:
Только вот чем ближе я была к участку Юли, чем больше соседей по поселку шли мне навстречу, тем сильнее угасала моя ярость. Ожидаемо, что люди смотрели на меня с выпученными глазами. Как сказала Вика: «весь поселок гудит как улей».
Многие из них буквально в режиме реального времени следили, как Игоря уводит конвой. Конечно, народ здесь не сомневался, что именно мой муж убил соседку. От этого мне было особенно больно и горько.
— Говорят, ее сначала оглушили, а потом зарезали, — шепчет какая-то женщина своей собеседнице.
—
Я же стою позади этих дам и не могу вымолвить ни слова.
Дом Юли Рудиной оцеплен ярко-желтой ленточкой, здесь до сих пор работают криминалисты, собирающие улики. Они что-то выносят в больших коробках и передают оперативникам. Наверное, какие-то вещественные доказательства.
— Не расчленили ее. Я сама вчера видела, как целое тело выносили, — спорит Лариса.
— Дак откуда тебе знать: целое оно или нет. Ее же простыней накрыли, а под ней руки и ноги отдельно лежали. Я тебе говорю, этот врач ее порубил на части. Так улики легче прятать. А еще педиатр, тьфу! Хорошо, что моего внука в другую больницу определили, когда он болел ангиной, — причитает женщина, чем выводит меня из себя.
— Почему вы так уверены, что мой муж убил Юлю? — не выдерживаю.
Сплетницы тут же поворачиваются и переводят все свое внимание на меня.
— Что, пришла посмотреть на место преступления своего муженька? — Лариса первая вступает в бой.
— Мой муж никого не убивал! — чеканю каждое слово, но бабок не так просто напугать.
— Ага, не убивал. Если бы не убивал, тогда его бы не арестовали, — присоединяется вторая женщина.
— Иногда арестовывают невиновных.
— Не рассказывай эти сказки, — не унимается Лариса, — Твой муж всегда вызывал во мне лишь неприязнь. Какой-то он мутный…
— Вы его даже не знаете, — сжимаю кулаки и понимаю, что пора отсюда уходить, пока наша словесная драка не перетекла в реальную.
— А нам и знать не надо, все по глазам видно. Они у него такие, как у настоящего маньяка. Хорошо, что на Юльке он прокололся, улики оставил, а то еще кого-нибудь бы расчленил тут…
— Так, женщины, прошу покинуть место преступления. Вы мешаете следствию, — вовремя вмешивается молодой оперативник.
Соседки-сплетницы отошли лишь на пару метро и продолжили поливать помоями мою семью, я же поскорее вернулась домой. Не хочу никого видеть и слышать. Проведем вечер с дочкой, отвлеку ее фильмом и попкорном, чтобы не задавала лишние вопросы про отца.
Надеюсь только, что до школы еще не дошла весть.
Пока раздеваюсь, проверяю уведомления на смартфоне. Адвокат так и не прочитал мое сообщение.
Не люблю звонки без предварительной договоренности, но в данной ситуации забываю про правила приличия и сама набираю номер.
— Слушаю вас, — адвокат довольно быстро берет трубку. По голосу понимаю, что это немолодой мужчина примерно пятидесяти лет.
—
— Сейчас нет, — слегка раздраженно отвечает мужчина.
— Когда вам будет удобно? — стараюсь оставаться вежливой.
— Перезвоните мне завтра после трех…
— Подождите! Как завтра?! Моего мужа посадили по такому обвинению, а мы только завтра увидимся?
Раздается тяжелый вдох-выдох на том конце провода.
— Послушайте, Нина. Я только что виделся с вашим мужем, мы все обсудили и обо все договорились. Сегодня у него будет свидание…
— Свидание? Во сколько? — перебиваю адвоката.
— В четыре вечера. Свидание с Региной Булатовной. Игорь Владимирович попросил о встрече с ней.
— Не понимаю…
— Что не понимаете? Нина, у меня мало времени. Завтра после трех звоните, договоримся о встрече.
Адвокат завершает звонок, оставляя меня в полном смятении. Опять Регина и опять мой муж почему-то обращается к ней.
Я плохо разбираюсь в этой системе, но уверена, что свидания в СИЗО положены редко, если положены вовсе. И Игорь почему-то решил потратить встречу на Регину.
Хочется лечь на кровать и закрыться одеялом с головой, спрятаться от этого мира, где все складывается против меня. Но мне не дают это сделать.
Алла Анатольевна. Черт.
— Алла Анатольевна? — незамедлительно отвечаю на звонок, пытаясь сохранять спокойствие в голосе.
— Бесстыжая! — обрушивается на меня свекровь, — Почему я узнаю всю информацию о сыне от Региночки? Почему девочка сама ко мне приезжает и все рассказывает? И где ты шляешься все это время?
Ах, Региночки.
— Прекратите так со мной разговаривать…
— С тобой по-другому невозможно разговаривать!
— Что вы от меня хотите, Алла Анатольевна? Поругаться? — держу свои эмоции в узде.
— От тебя я уже ничего не хочу. Звоню, чтобы сообщить, что Яна пока поживет у меня…
— Но…
— Не спорь, Нина. Девочке сейчас лучше не возвращаться в ваш поселок, где соседи будут косо на нее смотреть.
К сожалению, в ее словах есть доля правды.
— Хорошо, — соглашаюсь только потому, что Яна любит бабушку и всегда охотно остается у нее, — Пусть поживет у вас недельку, пока Игорь не вернется. Вы правы.
— Вот и отлично. Пока, — свекровь прощается и тоже бросает трубку.
Агрессивно вытаскиваю шпильки из пучка, кидаю их прямо на пол и растираю лицо, чтобы опять не заплакать. Хочется орать и крушить все вокруг.
Еще вчера я была так счастлива, а сегодня еле держусь, чтобы не скатиться в истерику.
Вишенкой на торте этого чертова дня ставится звонок в дверь. У ворот стоит все тот же молодой оперативник, который был у дома Юли Рудиной вместе с криминалистами. Он хмуро ждет, пока я открою ворота и выйду к нему.