Нерушимый 10
Шрифт:
Он ненадолго смолк, сплел пальцы. Принялся теребить цепочку на запястье, заглядывая в глаза каждому.
— Что замолчали? В воздухе запахло аммиаком? — С галерки донесся смешок, Георгиевич встал. — А мне не смешно! Потому что вы от одного слова «Бразилия» трепещете! И знаете что? Пошли вон отсюда! — Он припечатал пятерню к столу. — Представьте, что в Великую Отечественную наши прадеды сказали: «Смысл нам воевать, когда это — Германия!» А в сорок первом именно так и казалось. Поражение за поражением. Крах за крахом. Поначалу думалось, что победа недостижима. А как мы потом гнали фашистов до самого Берлина, а?
Карпин глянул на
— Мы — дети великих предков, и мы сможем победить! Должны!
Тренеры сидели на стульях на небольшом возвышении — подобии сцены, но я кожей чувствовал, что не за ними последнее слово. Даже не за Непомнящим, который сказал:
— Все знают: плох тот солдат, что не мечтает стать генералом. Плох тот футболист, что не верит в победу своей команды! Я рад, что таковых не нашлось. Теперь давайте проанализируем ситуацию. Итак, Бразилия, команда-легенда. Но все мы знаем, и об этом неоднократно говорилось, что эта команда переживает не лучшие времена. Не повезло? Это как посмотреть. Вот если бы Англия, которая считается фаворитом сезона, тогда не повезло бы. Или Италия. С Англией играет Колумбия, вот им — не повезло, хотя возможны сюрпризы. Все зависит от вас. На вас смотрят, надеются. Верят. Ваша задача — эту веру оправдать.
Следом вышел врач-суггестор и принялся рассказывать о… пользе правильного питания. Аж рука к лицу потянулась, но я заставил себя слушать, анализировать, и понял, что он не просто так треплется: в его речи имелись фразы-внушения: мы самые лучшие, мы сможем, мы — самые сильные, быстрые и ловкие.
Он говорил, и каждое его слово прорастало в сознании парней, наполняло силой и уверенностью. У Микроба, иммунного к подобного рода манипуляциям, болела голова, и он шипел, потирая висок. А я думал, что было бы, если бы у нас сняли энцефалограмму прямо сейчас? Какие процессы идут в мозгу во время внушения? Можно ли это как-то отследить?
Заключительное слово сказал молчаливый Бердыев:
— Вспомните прогнозы местных экспертов. Они считали, что мы вылетим после первого же матча, но мы показали хороший результат. И снова у них вакханалия в прессе. Они пишут, что футбола в СССР нет, и нам никогда не выйти в четвертьфинал. Наша главная задача — доказать, что можем. Во время соревнований авторитетов быть не должно.
— Ага, — кивнул Тихонов. — Вспомните, как в конце девяностых играли французы, и где они сейчас? Вылетели, как и немцы. Чемпионство — явление относительное. Вообще все относительно. Ничто не мешает на футбольном небосводе зажечься новой звезде. Дерзайте!
Деморализованная команда ушла воодушевленной. В Нью-Йорк! За победой!
Правда, четыре дня мы тренировались здесь, в Мексике, и лишь потом полетели в США, где пройдут все остальные игры.
30.06.2026
Я видел Нью-Йорк! Огромный город, просто гигантский. И нисколько он мне не понравился, ничего живого, романтичного или исторического. Может, Брайтон-Бич произвел бы впечатление, где наши эмигранты, но нас туда не возили. Разве только знаменитый Центральный парк понравился — кусочек живой природы между небоскребами. И то эта симпатия скорее на контрасте живого и урбанистического: уж сколько у нас тех парков! И получше этого будут.
Но любые формы жизни имеют право быть. Этот город не плохой и не хороший, он просто есть.
С другой стороны, а кто тут, в Америке, видел красивые города? Говорят, на юге, где-то возле Флориды,
Еще раз убеждаюсь, что наша Москва просто прекрасна на всем этом фоне. А уж Ленинград даже без сравнения с американскими городами величественен и неподражаем.
Но… То есть — но! Мы сюда приехали не дома разглядывать, не парком любоваться. Сегодня мегаответственный матч — нас ждала Бразилия. Так-то любая команда из первой мировой пятерки — уже задача повышенной сложности. Но Бразилия — это легенда!
Я знал, что США — страна в основном жаркая. Даже северные штаты — теплые, тот же Нью-Йорк находился на широте Ташкента. И все же знать — одно, а почувствовать эту жару, этот плотный воздух, эту влажность… Да, это вам не Москва и не Ленинград, тут придется помучиться. И если в Мексике жара была сухая, то тут – какая-то тяжелая, вязкая. От нее кружилась голова и все время хотелось спать.
Самые трудные матчи — это в жару и в мороз. Только в мороз бегается веселее — не постоишь, не отдышишься. А вот в жару… Бегать и пить. И снова бегать.
И вот мы в раздевалке, уселись на скамейках, как цыплята на жердочках. Я отлично понимал, что чувствуют парни: как когда выходишь на сцену после долгого перерыва и боишься сделать неверное движение, сказать не то, оступиться. Я просто на скамейке сижу, и то нервничаю. Им сейчас очень важно поверить в себя.
— Так, пацаны, хватит мандража! — воскликнул Кузьмич. — Бразильцы — они, конечно, страшно техничные. Но при этом они страшно не любят, когда против них «физики» работают'. То есть, перебегать, пережать — и они скисают. С ними надо так: зажали, нажали, а потом — как детей на школьном стадионе.
Тренерский штаб давал накачку. После Кузьмича выступил Георгиевич. Тихонов кивал на каждое предложение. В общем, мы готовились и даже были готовы к Бразилии. А иначе — чего приехали, если не готовы? Это, кстати, как раз Карпин сказал. Чего ехали через половину глобуса? Просто высотки посмотреть и зеленый парк? Играть! Играть, как умеем, как можем, и через не могу!
Меня опять усадили на скамейку — Игорь в последних матчах показал, что он по-прежнему номер один среди вратарей. Сэм с Микробом и Кокорин — тоже рядом со мной. Слишком серьезный противник, чтобы экспериментировать. Правда, Валерий Кузьмич намекнул, что во втором тайме может поменять «бегунков», чтобы не терять темп. Но для этого надо костьми лечь в первом.
Не оглядываться на время, не считать минуты — играть!
Большое поле, высокие трибуны. Стадион вмещает восемьдесят тысяч зрителей. Сегодня симпатия точно не на нашей стороне. Бразилию любят, в Бразилию верят даже те, кто не имеет к ней никакого отношения.
Свисток!
И снова красно-белые против желто-синих.
Мы привыкли — пас назад, распасы между защитниками, медленный переход через центр, подходы, проверка дальними ударами…
А тут после свистка стоящий в центре улыбчивый и курчавый бразилец толкнул мяч налево, срываясь с места и побивая спринтерские рекорды. Стоявший слева краёк, получив прямо на ногу, четко перекинул вперед — примерно на середину между штрафной и центральным кругом. А тот курчавый, не оглядываясь, просто подставил ногу… Ну просто подставил ногу! И мяч по крутой дуге перелетел стоявшего почти у линии штрафной Акинфеева и влетел в нижний угол ворот.