Нерушимый 10
Шрифт:
Это, наверное, будет новым рекордом чемпионата.
Устать не успели, не набегались еще и уже проигрывали. Тьфу! Только Карпин, вон, набегался вдоль бровки и, наверное, голос сорвал.
— Не стоять! Не стоять! — кричал от скамейки Тихонов.
— Двигаться, двигаться, — показывал Бердыев — вот так, вот сюда…
Тренеры уткнулись в ноутбук, что-то друг другу доказывая.
Мяч с центра — и вроде забегали наши. Только вид со стороны такой, как в мультфильме про казаков, которые в футбол играли. Эти бразильцы перекидывали мяч, и он будто приклеивался к ноге. Любой пас — в ногу.
Опять эти изящные пасы бразильцев, чуть не пяткой, чуть не затылком, вертясь на месте юлой. Внушение внушением, а мастерство мастерством. Я уже предчувствовал, что после этой игры мы поедем домой. Тут только чудо спасет команду, то есть мои способности. А меня не выпустят ни при каком раскладе, убеждай ни убеждай Непомнящего.
Внезапная атака противника началась из центра поля — запасные аж привстали на скамейке, ну невозможно просто сидеть и смотреть, когда там такое! Да, из центра — наши так и не могли перейти на чужую половину, просто не успевали.
Пас вертикально вперед! Нападающий бразильцев, не поднимая головы — вот как он видит, кто и где? — катнул мяч направо, там нападающий… Ага, у них, выходит, чистые 4–3–3, которые в атаке превращаются в 3–4–3. Классика!
Правый крайний в одно касание — пас налево уже вдоль линии штрафной. А набегающий слева краёк опять без обработки в одно касание — тюк! И мяч, красиво облетев падающего в правильную сторону Игоря, угодил в верхний угол ворот.
Взревели трибуны, радуясь нашему поражению. Затрепетали флаги.
Ну как тут играть? У них все удары — в створ. Все моменты — опасные. А мы не можем выбраться со своей половины поля! И уже проигрываем два мяча!
Сколько там на табло? Тридцать пять минут нас так гоняют? Жуть!
Кузьмич подозвал к себе молодых тренеров. Они в тренерском углу пошумели, тыкая каждый в свой угол поля, покричали…
— Ты, — вынырнул из тренерской компании Карпин и указал на Микроба. — Готовься — и вперед!
Ага. Крайка поменяли даже до перерыва. Было понятно, что идея затормозить, передавить «физикой» не удалась. Надо отыгрываться, а пока у нашей команды в статистике ноль ударов в сторону ворот. Все время играли на отбой.
Очередная остановка игры — кто-то вышиб мяч далеко на трибуны.
— Замена! — объявил Тихонов.
Да, точно, выпускали Микроба, оценив его убойную мощь. И отдавали функцию защиты в обмен на скорость и на покрытие всей бровки. Микроб — он покажет скорость!
— Фёдор! — кричал я, поднося руки рупором ко рту. — Даешь гол!
Микроб подмигнул мне и показал «класс». Будто красуясь, не побежал — полетел над полем, едва касаясь травы. Вот ведь чертяка талантливый! Он и без способностей пробился бы. Забавно, что изначально Федор не хотел быть футболистом. Но дороги, которые мы выбираем, нас выбирают не всегда. Наверное, и к лучшему.
Бразильцы уже привыкли, что наши упираются и отбиваются. А тут Акинфеев кинул Микробу, тот катнул мяч себе же между двух полузащитников, рванул на скорости, как он умеет, поднял голову…
Ага, сейчас
Заорали немногочисленные наши фаны, взвыли болелы бразильцев, заглушая крик Федора. Микроб просто понесся по полю самолетиком, с раскрытым ртом, упал на колени, колотя себя в грудь. На него обрушились наши, образуя кучу-малу. Первый гол!
Как первая победа, пока не переломная, а — как Московская битва. Но все равно этот гол давал надежду, что мы — можем, надо быть смелее, атаковать и контратаковать!
Но я видел игру, взвешивал подготовку, мастерство, и понимал: этого недостаточно. Угроза вылететь с чемпионата нависла гильотиной с того самого момента, как мы узнали, что нам играть с Бразилией.
Розыгрыш с центра… И почти сразу свисток судьи.
Обливаясь водой и прикладываясь к бутылками, футболисты потянулись в раздевалку, чтобы отдышаться и послушать тренера. Запасным тоже хотелось в прохладу, и мы направились следом, но Тихонов нас остановил.
— Вы бы лучше поразминались, игра сложная. Сань, ты бы попринимал…
И я пошел принимать. Запасные от души побили по воротам, поваляли меня, красиво развели по углам мячи. Особенно Кокорин бесчинствовал, будто бы я виноват в том, что его на поле не выпускают. На самом деле он показывал самому себе, что может, и не хуже Дзюбы.
В той реальности его двойник лишился карьеры, то есть возможности роста, и тут, похоже, будет то же самое, хотя этот вариант Кокорина гораздо круче и ответственнее.
Второй тайм начинали мы. Розыгрыш с центра — наш. И начали, как обычно: пас назад, еще назад, а уже Акинфеев ногой — подальше направо. И понеслась. Вдруг оказалось, что наши умеют и могут бегать!
Да, бразильцы техничнее. Не в сто раз, конечно, но в разы — особенно некоторые. Но пробросить мяч и рвануть, как на рекорд мира на сто метров… Но сыграть со своим в стеночку… Но развести на третьего… И то Микроб сыграл как благословение, то ли просто наши сосредоточились, но побежали же! И игра пошла практически на равных.
А с равной игрой, да еще и когда приходится бегать и носиться, меняя направление, бразильцы скатились к тактике мелкого фола: там толкнуть, тут чуть ногой в ногу — заплести. Дернуть за футболку. Положить руку на плечо да придавить незаметно… Масса приемов, которые иногда даже не свистятся. Так, мелочь, борьба. Футбол — игра контактная.
Пошли угловые. В первом тайме все угловые были у наших ворот. А тут поменялись воротами, а традиция продолжилась — здесь же угловые.
Раз за разом Дзюба поднимал руки, чтобы его видел бьющий и чтобы судье показать, что он не толкается руками. Вот они, ручки! Все — корпус в корпус, по правилам. Только он большой, от него мелочь просто отлетает…