Нерушимый 9
Шрифт:
— За пять лет население Сопота увеличилось в девять раз, — зачитал Микроб, глядящий в экран телефона. — Город превратился в столицу парапланеризма, конного спорта, вело и мотоспорта. Здесь ежегодно проводятся такие спортивные мероприятия, как…
— Людей сколько живет? — спросил Самат.
— Девяносто семь тысяч.
— Во как. — Сэм поскреб в затылке.
Мы ехали мимо одинаковых домиков в скандинавском стиле, подсвеченных резными фонариками, мимо роз, не до конца сбросивших листья. И похоже на наши южные
— Пишут, что город населен наполовину болгарами, наполовину специалистами, приехавшими из Союза, так что тут все свои и по-русски понимают.
Автобус остановился возле четырехэтажной гостиницы с табличкой на русском и болгарском: Новая Вазовская, 38, к 4. К автобусу выбежали брюнет средних лет, в черном драповом пальто, с белоснежным шарфом, и похожая на него женщина на шпилечках.
И тут отовсюду набежали журналисты, словно они все это время сидели в засаде. Из нашей гостиницы вышли телевизионщики и принялись снимать выходящих из автобуса футболистов. Между ними мелькали фэны, в основном подростки. Непомнящий и Бердыев сразу же нейтрализовали журналистов, отвечая на вопросы и оттягивая внимание, а Карпин интенсивно махал рукой: выходите, мол. Скорее! Скорее!
Мы десантировались и быстро переместились в отель, где ждали четыре волонтера — то ли старшеклассники, то ли первокурсники — с табличками: А — Ж, З — Л, М — Р, С — Ю. Моя фамилия на Н, следовательно, надо было подойти к третьему волонтеру, у которого таблица М — Р. Я представился, парень выдал мне ключ с номером 36 и указал на лестницу.
— Третий этаж, — сказал он с легким акцентом.
Микроб поселился на четвертом этаже, Сэм — на втором.
— Встретимся на ужине, — сказал я.
Поднялся к себе. Номер был простеньким, но уютным, с золотистыми шторами и системой блэк-аут на окнах. С наслаждением растянувшись на кровати, я сразу же набрал Рину.
— Как ты, родная?
— Нормально.
— Не тошнит?
— Нет. Только туплю, и это бесит. Словно я уже месяц не высыпаюсь. — Она зевнула. — Передавай привет Сопоту.
— Долетели нормально, доехали, вот, заселились, отчитался я. — Нас сорок четыре человека, прикинь? Каждому тренеру по команде, наверное, смысл в этом. Останутся лучшие, завтра первый бой.
— Ну, тебя-то по-любому возьмут в США.
— Мне бы не хотелось, чтобы взяли — чучелом. Хотелось бы на раму.
— Ну так и пойдешь, какие проблемы? Ты — лучший, и ты это знаешь. И знаешь, что тренеры своих любимцев отбирать не будут, все слишком серьезно. А вот за ребят переживательно.
— По четыре претендента на место, — сказал я. — И ребята там серьезные, так что Федору и Сэму придется показать класс. Сэм так вообще с Дзюбой будет конкурировать.
— Он же возрастной, — сказала Рина. — Вряд ли его возьмут в основной состав.
— Так или нет, он рвал уругвайцев, как тузик грелку. Вспомни,
— Денисову, вон, будет сорок два. Ветеран. Зачем его вообще позвали? Ясно же, что он не потянет. И Акинфееву сорокет, но вратарям возраст не так страшен.
— Денисов отлично дисциплинирует команду. И вообще опытные игроки на поле необходимы.
— Ну, тебе виднее.
— И насчет моей незаменимости и суперпрофессионализма я сам сомневаюсь.
— А ты не сомневайся, — сказала Рина и зевнула.
В дверь постучали.
— Это я, — крикнул Микроб. — На ужин идешь? Отобьешься от стаи — заблудишься.
— Я слышала. — Рина снова зевнула. — Приятного аппетита тебе!
— Иду! — отозвался я, отключившись.
В столовой царило напряженное молчание. Футболисты расселись по командам: украинцы отдельно, ЦСКА и «Спартак» отдельно, и так далее. Мне было более-менее комфортно, я многих знал и махал руками, здороваясь, а вот припозднившимся новеньким пришлось занимать места в устоявшихся группах.
Обернувшись, я увидел идущего к нашему столику вратаря Максата Тойлыева, но он дернулся, как подстреленный — меня заметил. Отвел полный ненависти взгляд, отвернулся в поисках другого свободного места.
Странно. Или он всех конкурентов так ненавидит? Жаль, далеко он, не узнать его желания. Ну ничего, я теперь личность известная, на меня просто так не быканешь.
Центральный защитник «Таврии», Руслан Топчи, высоченный двадцатилетний парень, по фамилии — татарин, лицом и мастью — русский: вихрастый, русоволосый и зеленоглазый, замер посреди зала, растерянно озираясь. Я поднялся и сделал приглашающий жест, лишив Руслана проблемы выбора.
Он прям обрадовался, спикировал за наш столик, как к своим, пожал всем руки. Парни его, естественно, не помнили, зато он знал всех. А еще среди нас не было претендентов на его позицию.
— Ну что, боец, готов сражаться? — спросил его я.
Он кивнул и налег на отбивную. Микроб, проводив взглядом идущего на выход Пиняева, самодовольно улыбнулся.
— Не я тут самый микроб, и это радует.
С помощью дара он вырастил себя до метра семидесяти трех и остановился, чтобы не привлекать внимания.
Расправившись с ужином, мы отправились по номерам. Руслан присоединился к нам. Микроб сказал:
— Руся, я бы тебя из-за одной фамилии взял. Скандировать удобно: «Топчи, Руслан»!
Парень снисходительно улыбнулся. Видимо, Федор был неоригинален.
— Мы с Саматом еще как затопчем! — ответил он.
— Эт я могу, да, — самодовольно улыбнулся Бекханов.
— А давайте ко мне? — предложил Руслан.
— Советовал бы отдохнуть и хорошенько выспаться, — сказал я. — Завтра у нас будет возможность произвести на тренеров первое впечатление, а это очень важно.