Несгибаемые
Шрифт:
Влияние «добрых и злых гениев» семьи ярко отразилось на судьбе старшей сестры – Рогатиной Клавдии Николаевны. Характер у Клавы исключительно доброжелательный. Красавица, певунья – она была заводилой школьной жизни. И когда с переходом в старшие классы встал вопрос оплаты за обучение, не только семья, но и руководство школы ломало голову, как решить эту проблему. Директор предложил ей поработать старшей пионервожатой.
Великая Отечественная война застала Клаву в этой должности в школе. И когда под Смоленск направили в помощь фронту отряд девушек-старшеклассниц на рытье
Не добрались девушки до линии фронта. Где-то под Воронежем их высадили из эшелона в поле под бомбами и обстрелом фашистских самолетов. Вместе с толпами беженцев, превозмогающих зной и холод, полураздетых, голодных, перепуганных девчонок – всех она привела обратно домой.
В 1944 году Клава вышла замуж за секретаря райкома комсомола Александра Андреевича Сухарева. Этот райком был в этом же поселке, поэтому все знали историю нашей семьи. Шесть лет А.А. Сухарев проработал в должности первого секретаря Тамбовского обкома комсомола. Заслужил уважение и любовь актива. Был на хорошем счету у партийного руководства области.
Но вот в 1949 году в газете «Правда» появилась статья, в которой коммунист Сухарев обвинялся в обмане партии как утаивший факт, что его жена является дочерью «врага народа». Лишь с третьей попытки голосования пленум освободил его от работы.
Пожалуй, каждому из нас – детей этой трудолюбивой и дружной семьи пришлось пронести на себе клеймо «врага народа» – изгоя общества.
Когда мне исполнилось 14 лет, я, как и все ребята в классе, подал заявление о вступлении в ряды ВЛКСМ. На комсомольском собрании в школе приняли всех. Готовились к бюро райкома комсомола. В назначенный день мы столпились у дверей кабинета. Приглашают меня. И сразу вопрос:
– А где твой отец?
– Он сейчас в тюрьме, – отвечаю.
– Как! – восклицает товарищ из райкома партии. – За что осужден? Какая статья?
– 58, пункт 10, – заикаясь, говорю. Эти цифры, как у узников концентрационного лагеря, были выжжены у нас, только не на руке, а в сердце.
– Так это – враг народа! И ты хочешь пролезть в комсомол?
Затем, подумав, добавил:
– Товарищ Сталин говорит, что сын за отца не отвечает, но ты, верно, письма отцу пишешь и врага народа дорогим папочкой называешь? Я бы тебе посоветовал отказаться от такого отца. Вот тогда мы откроем тебе дорогу в ряды Ленинского комсомола.
Вышел я из кабинета, как оплеванный, готовый провалиться сквозь землю, пристыженный, убитый горем, не зная, куда спрятать глаза. Ведь я один из всех товарищей оказался не принятым. И такое… говорили о моем любимом отце! Недопустимо, ужасно, несправедливо!
Правда, через два года меня все-таки приняли в комсомол, и тот же райком подтвердил это решение. А через три месяца избрали секретарем комсомольской организации школы. С тех пор начался мой более чем тридцатилетний путь активной деятельности в рядах Ленинского комсомола.
Пройдя все ступени в этой организации, в гуще событий и дел в индустриальном Кузбассе, среди шахтеров, металлургов, строителей, тружеников села, интеллигенции, молодых
Наша средняя сестра Рогатина Ираида Николаевна была главной помощницей мамы в заботах о домашнем хозяйстве, хлопотах о нас – меньших братьях, наших успехах в учебе, поведении. Не секрет, что во время войны, особенно на железнодорожных станциях, процветали преступность и жульничество, и было трудно устоять от соблазна легких денег и воровства. Строгость, с которой она относилась к нам, я сейчас вспоминаю с большой благодарностью.
После завершения учебы в Тамбовском пединституте она была направлена в Белоруссию. Проработав там год, вышла замуж за одноклассника – Марченко Станислава, окончившего Московский горный институт.
Кстати, его отец Марченко Михаил Сергеевич в то время был первым секретарем райкома КПСС (Первомайский район Тамбовской области). Ира, в традициях истинно русской интеллигенции, вслед за мужем – горным инженером последовала в Сибирь. Здесь в поселке Краснобродский Кемеровской области она до ухода на пенсию работала в школе.
И, чтобы завершить краткую летопись семьи, скажу о нашем младшем брате Рогатине Николае Николаевиче. Мы с ним росли вместе, трудились вровень, и доставалось нам за шалости тоже поровну. Он тоже окончил Московский горный институт, работал на руднике в Белгородской области, затем первым секретарем Октябрьского райкома комсомола и директором научно-исследовательского института в Москве. Он автор учебника для вузов «Технология и механизация открытых горных работ». Защитил диссертацию – кандидат технических наук. К сожалению, рано ушел из жизни.
Горести и радости каждого из членов семьи ложились на хрупкие плечи мамы. Как она могла защитить нас от жестокого мира людской несправедливости? Да и грамоты у нее, как и у папы, было не ахти – незаконченная приходская сельская школа. Она мало говорила. Всплакнет, бывало, вспоминая добрым словом папу, и скажет: «Работа – спаситель наш от всех горестей и невзгод. Бог поможет!»
Вот так! Не согнулась под тяжестью лихолетья эта русская женщина. А дети «врага народа» благодаря трудолюбию, усердию и настойчивости, унаследованным от предков, в полной мере сумели реализовать свое право на достойное образование, профессию, работу.
Мы гордились своей страной, мы верили в нее, мы хотели стать и стали активными участниками ее созидательных процессов. Из семьи «врага народа» вышли доблестные защитники Родины, дипломированные специалисты промышленности и народного просвещения: генерал-майор, два горных инженера, два учителя, два кандидата наук, общественные деятели.
Написав это, я невольно остановился. Ведь история нашей семьи не исключение.
Бок о бок со мной уже шесть десятков лет несет все радости и невзгоды близкий, дорогой и любимый человек – моя жена Рогатина Людмила Ивановна. Ничто не смогло разрушить наш союз. Мы учились в одном классе, вместе закончили школу. И о семье, в которой она выросла, можно написать поучительную повесть.