Нешкольный дневник
Шрифт:
— Вот только этого еще не хватало, — пробормотал Витька, когда до него дошло требование остановиться. — Как бы не штрафанули, суки…
— Да ты ж не пил, Витек, да и скорость у тебя сейчас была низкая!
— Найдут, к чему тово… прицепиться. Скажут, а почему у вас в аптечке этого… бинта безопасности нету?
— А также грелки и клизмы, этих совершенно необходимых в дорожных условиях предметов, — зло сказала Олеся.
Из ментовской машины вышел гаишник. Он зыркнул глазами туда-сюда, приблизился к нашей машине почему-то с моей стороны, а не с водительской, и сказал:
—
— Это вы еще из своей машины унюхали, товарищ начальник? — ухмыльнулась Олеся. — Ну и нос у вас, здорррово! Вы… выпили мы вот… с моим… э-э-э… м-мужем! Допустим! А что? Имеем право. Осень наступила, погода шепчет-, займи и выпей. А только вот не понимаю, какое все это имеет отношение к Государственной автомобильной инспекции? — Аббревиатуру ГАИ она расшифровала рублеными звонкими словами, подавшись вперед, через мое плечо, и глядя честными глазами в плоское лицо инспектора. — Уверяю вас, товарищ генерал, мы совершенно невинны и чисты. Не знаю, за что вы нас остановили.
— Вижу, что невинны. — Он произнес это таю не винны. — Потому что водку пили, а не вино. И вообще, кончайте это кино. Вы превысили скорость, проехали на красный свет, не пристегнуты, знаков ремонтных работ не видите к тому же совсем… — Он ткнул пальцем в направлении злополучного котлована. — Ну-ка ваши документы!
Витя тяжко вздохнул и протянул менту свое водительское удостоверение и доверенность на машину. Машина-то принадлежала Генычу.
— Понятно, — мрачно сказал старший инспектор Грабин, просмотрев документы и укладывая их в карман. Грабин… подходящая фамилия для гаишника. — Следуйте за нами, Конорев Виктор.
Вычитал из водительских прав, скотина. Витька глухо выматерился, а я проговорил:
— Это самое… а разве нельзя уладить на месте? Мы очень спешим.
— Куда же это вы так спешите в час ночи? — поинтересовался гаишник Я чуть было не ляпнул со злобы, что нам нужно срочно забирать с заказа Машку, потому что какой-то инженеришка трахает ее уже час десять минут и Машке угрожает скоропостижный спермотоксикоз. Но старший инспектор что-то сказал о попытке взятки при исполнении и уже отвернулся. С правами и доверенностью Витьки зашагал к своей машине.
— Вот гнида! — злобно выговорил водитель. — Это надо же так жидко обосраться! Кажется, это правильный какой-то мусор… взяток не берет, что ли!
— Все берут, — пробасила Василиса.
— Все берут, а этот нет! Ладно… поехали за ним. Я, кажется, знаю, куда он нас привезет. Тут КПП гаишный рядом есть, на въезде в город. Тут же окраина самая.
— Очень хорошо, — пробормотал я. — Ну ладно, повезло инженеришке… ничего не скажешь!
— Я тогда тебя высажу, Рома, ты от КПП сам дойдешь до Машки, тут недалеко, — сказал Витя. — Я, как освобожусь, тебе на пейджер скину, где вас заберу.
— Ну уж нет, — заявила Василиса. — Я в машине посижу. Охота мне задницу морозить!
— Твою проморозишь… тем более что тебя никто никуда переться и не заставляет!
Под эту милую беседу мы подъехали к КПП, двухэтажной будке с белокирпичным нижним этажом, с двумя светящимися, зарешеченными
— Товарищ майор, тут субчиков прикантовали!
Из освещенного КПП, потягиваясь, вышел пузатый майор. Он был в расстегнутом форменном кителе поверх белой майки. От него за километр тянуло водкой. Если Грабин обладал настолько чутким носом, что распознал водочный запах в нашем салоне за. несколько десятков метров по одному внешнему виду нашей машины, то тут даже, с мучительным хроническим насморком можно было учуять чудовищное амбре. Однако же Грабин виду не подал, вышел из машины, вытянулся и начал было рапортовать, но майор отодвинул его и вразвалочку двинулся к нам.
— О-от буйвол!.. — пробормотал Витька. — Он нам может похлеще Мефодьевых братков в геморрой встать!..
Майор, не доходя до блядовозки метра три, скомандовал:
— Вылля-а…зай!!
Этот вопль отнял у него столько сил, что майор качнулся вперед, быстро заперебирал короткими толстыми ногами и упал бы, если бы на пути не попался капот Витькиной многострадальной «жигулички». Майор растянулся на нем, а потом подтянул к лобовому стеклу свою толстую ряху, вдавил и без того кнопочный нос так, что упомянутая часть тела розовым оладышком расплылась по стеклу, и проблеял:
— Бе-е-естолочь… ввы-лазий!.. сказа… а!..
Окончание последнего слова он проглотил вместе с изрядным количеством воды, потому что Витька машинально нажал впрыск лобовых «дворников».
— О как! — изумленно выговорил я. — Вот это нажрался!
— Смешной дядя, — сказала Олеся, вылезая из машины. — Что же вы, товарищ Грабин, нас задержали только за то, что мы по чуть-чуть и не пристегнуты, а ваш майор нам капот лобызает в знак дружеского расположения.
Грабин был явно смущен. Первый и единственный раз в жизни видел, как может смущаться представитель автоинспекции. Если бы я не увидел этого собственными глазами, то с большей вероятностью поверил бы в непогрешимость идеи коммунизма и в рай небесный.
— Да, бывает… вам, наверно, лучше пройти в КПП, — сказал он. — Когда он мне по рации сказал, я вроде не… ну проходите, водитель, в КПП!
— И телки! — выговорил пьяный майор и, присев на корточки, начал неторопливо совать себе в рот два пальца. Его вырвало винегретом и бананами. Он вытер пальцы о китель таким привычным жестом, словно делал это каждое свое дежурство. — Эт-та… Грабин… всех в каптерку!., а сам на патррру-ри-ло… ре-ло… до-ре-ми… фа-соль-ля… — Слово «патрулирование» так ему и не удалось, а вот музыкальное образование было налицо. — В общем, геть отседоввва!