Несказанное
Шрифт:
Он подлил ей вина. «Какой абсурд! — подумала она. — А вчера я точно так же сидела с Юханом».
— Ужин был потрясающий! — похвалил её муж.
Она приготовила бараньи котлеты с йогуртовым соусом и сама сделала баклажанную икру. В Висбю недавно открылся ресторан ливанской кухни, они как-то сходили туда, а потом Эмма попросила у повара рецепт.
Ещё один семейный ужин из длинной череды. Он попросил её рассказать о конференции, она так и сделала. С тех пор как она вернулась из Стокгольма, у них ещё не было
— Ты долго оставалась на банкете?
— Да нет, не очень, — пробормотала она. — Я как-то не смотрела на часы. Ну, может, до часу.
— А домой пошла с Вивекой?
— Да, — соврала она.
— Вот как. Сегодня утром я позвонил тебе в номер. Ты не подошла. А трубка у тебя была отключена.
Эмму словно током ударило. Теперь ей снова придётся врать.
— Наверное, я ходила завтракать. А ты когда звонил?
— В половине девятого. Не мог найти Сарины кроссовки. — Он не сводил с неё глаз.
Эмма отхлебнула вина, чтобы выиграть время.
— Я как раз завтракала. А телефон разрядился, и я оставила его в номере на зарядке.
— Понятно, — ответил он и вроде бы отстал от неё.
Вполне разумное объяснение, чего тут непонятного? За годы совместной жизни он привык доверять ей, с чего бы ему вдруг сомневаться в её словах? Она никогда не давала ему повода.
Ложь жгла её изнутри, и настроение было напрочь испорчено. Она встала и начала убирать со стола.
— Нет, сядь, — возразил он. — Это подождёт.
Разговор зашёл о чём-то другом, и вскоре Эмма расслабилась. Они уложили детей и посмотрели захватывающий триллер. Сидели в обнимку, как обычно. Но что-то всё же изменилось.
Воскресенье, 25 ноября
Утром случилась катастрофа. Пока Эмма была в душе, ей на мобильник пришло сообщение и Улле прочитал его. «Как ты? Скучаю по тебе. Целую, Юхан».
Когда она вышла на кухню, он сидел за столом. Лицо побелело от бешенства, в кулаке он сжимал её телефон.
Пол поплыл под ногами. Эмма сразу поняла, что он всё знает. Она выглянула в окно: дети бегали под дождём.
— Что такое? — тихо спросила она.
— Нет, это я хочу у тебя спросить, что это такое! — прорычал он.
— Ты о чём? — У Эммы задрожала нижняя губа.
— Тебе пришло сообщение, — заорал он, размахивая её телефоном. — От какого-то Юхана, который по тебе скучает и шлёт поцелуи. Кто, твою мать, этот Юхан?!
— Подожди, я тебе всё объясню, — взмолилась она и присела на край стула напротив Улле.
Открылась дверь, и Сара крикнула с порога:
— Мама, мама! У меня варежки промокли! Можно мне другие?
— Сейчас дам.
Эмма вышла в коридор, трясущимися руками нашла сухие варежки и отдала дочке:
— Держи, малышка, иди поиграй с Филипом. Маме с папой надо поговорить. Поиграйте пока на улице. Я вас сама
Она поцеловала девочку в щёчку и вернулась к мужу на кухню.
— Я хотела всё тебе рассказать, но мне было трудно, — начала она, умоляюще глядя на него. — Я какое-то время встречаюсь с ним, но я в полной растерянности, не могу разобраться в своих чувствах.
— Ты что несёшь?!
Слова жгли, словно огонь. Она видела, что Улле едва сдерживается. Не решалась посмотреть ему в глаза.
— Это неправда, просто невероятно! — Он встал из-за стола, подошёл к ней, сжимая в руке мобильник. — Что, твою мать, происходит? Кто он такой?
— Он брал у меня интервью после убийства Хелены. Журналист с телевидения, Юхан Берг, — тихо ответила она.
Улле со всей силы швырнул мобильник об пол. От удара телефон разлетелся на куски. Улле повернулся к жене:
— Ты с ним встречаешься всё это время? За моей спиной? Несколько месяцев?
Лицо исказилось от ярости, он склонился над ней.
— Да, — тихо произнесла она. — Дай мне объяснить. Мы не всё это время встречались.
— Объяснить?! — заорал он. — Объяснять будешь адвокату! Убирайся! Вон отсюда!
Он схватил её за плечо и выволок из-за стола.
— Убирайся отсюда, тебе здесь больше делать нечего! Вали, глаза бы не глядели! Катись, чтоб духу твоего здесь не было! Никогда! Слышишь, никогда!
Дети услышали крики и прибежали в дом. Сначала они испуганно стояли в дверях, а потом оба хором заревели. Но Улле было всё равно. Он вытолкал Эмму за порог в одних носках и швырнул ей вслед куртку и сапоги.
— Вот, забирай, а машину не получишь! — крикнул он и, забрав у неё ключи, хлопнул дверью.
Эмма кое-как надела сапоги и куртку. Дверь открылась ещё раз, и оттуда вылетела её сумочка.
Холодно. На улице ни души.
Всё кончено! Эмма посмотрела на дверь. Сумочка упала, содержимое высыпалось на порог и лестницу. Эмма стала механически собирать вещи. Она была так потрясена, что не могла плакать. Дошла до калитки, вышла на улицу и почему-то свернула направо. Соседи, жившие через два дома, болтая и смеясь, сели в машину и уехали. Соседка помахала Эмме рукой, но та даже не заметила.
Внутри было пусто, её словно парализовало. Лицо застыло. Что же она такое натворила? Куда ей идти? Теперь ей не вернуться в свой собственный дом.
На стадионе перед школой никого не было. Дул северный ветер. Она посмотрела на шоссе, где изредка проезжали машины.
А как ходят автобусы в город по воскресеньям? Раньше она никогда этим не интересовалась.
Понедельник, 26 ноября
В сауне было около восьмидесяти градусов. Кнутас зачерпнул деревянным ковшом воды, плеснул на раскалённые камни, и температура снова поползла вверх.