Несколько мертвецов и молоко для Роберта
Шрифт:
Случайно наткнувшись на его могилу, я удивился словам, которые вместе с фотографией украшали дешевый памятник: «Смерть вырывает лучших…» По-моему, что-то из Высоцкого и, хотя о покойниках нельзя говорить плохо, все-таки этих слов он не заслуживал. Для кого он был лучшим? Для своей девчонки, над которой издевался? Или для своих родителей, которым причинил столько горя? Думаю, никто, кроме несчастной подружки, не любил его. Все только ненавидели и побаивались Андрея.
Торжественное громыхание тарелок приближалось.
Эля не понимала,
Я подумал, что, может быть, стоит предложить Эле заняться сексом на цветнике перед памятником. Полусгнивший Андрей внимательно слушал бы в своем трухлявом гробу, как Эля волнующе стонет, а потом я выбросил бы свой яд прямо на его фотографию и памятник, и надпись: «Смерть вырывает лучших…» Я не стал этого делать и, не удержавшись от кощунства, просто помочился на жалкую ограду, и моча, стекая по ней, впиталась в землю, а потом мы поехали домой.
Мне не хотелось оставаться одному, но Эле нужно было куда-то по своим делам, и она, пообещав, что приедет вечером, и высадив меня у подъезда, укатила на своем мрачном автомобиле. Ни Емели, ни его приятелей у подъезда не наблюдалось.
Паук был дома, сидел в своей паутине, а я первым делом заглянул в комнату, потом на кухню и уже после этого к нему в ванную.
— Ее нет, — сообщил я пауку. — Не приходила и, может быть, не придет никогда. Неудивительно, потому что она для меня мертва.
Я залез в ванну, включил воду и стал смотреть на ее белье, размышляя, одеть его или нет для того, чтобы сладко поонанировать. Мои размышления прервал условный стук в дверь.
Пришла тетя и, как в прошлый раз, в руках у нее были тяжеленные сумки с провизией для любимого племянничка дезертира.
— Опять лысый, — заявила она вместо приветствия. — Черт страшный. — Тетя была в своем репертуаре.
— А чего ты хотела? Чтобы у меня за пару дней коса отросла?
Она ничего не ответила и принялась выгружать из сумок свои свертки и запихивать их в холодильник.
— Совсем, что ли, ничего не ешь? Все на месте лежит.
— Ем, — сказал я.
— Или аппетита нет от твоих любовных переживаний?
— Есть аппетит, — соврал я.
— Дурак ты, разум потерял совсем. Знаю, как выбить блажь из твоей лысой башки.
— И как же? — полюбопытствовал я, думая, сказать тете или нет о том, что приходил голубоглазый брюнет, бизнесмен с мобильником на дне кармана, и уверял меня, что моей возлюбленной нет в живых, — дескать, автомобиль колесом проехал ей прямо по голове и теперь она лежит на кладбище. (Потом я представил себе такую картину: я — бизнесмен, торчу у себя в офисе, и обстановка приводит в шок каждого клиента. Вместо стола и шикарного кожаного кресла посреди кабинета стоит ванна, в которой воды чуть-чуть, на дне, и голый бизнесмен с бритой башкой лежит в этой ванне, сжимая в руке телефонную трубку и показывая посетителям огромные клыки. Над ванной — огромная, словно рыболовная сеть, паутина,
— Очень просто, — сказала тетя, и картинка в моем мозгу исчезла. Я подумал, что ей ничего не нужно говорить о визите голубоглазого бизнесмена. Может быть, она уже и так все знает и, возможно, именно ей, тете, принадлежит идея лжезахоронения. Теперь же она хочет просто подстраховаться и для этого придумала какой-то новый план. И уж тем более не стоило рассказывать ей, что я раскопал могилу и роб был совсем пуст.
Я внимательно взглянул на тетю, и она, не выдержав моего змеиного взгляда, отвернулась. Потом тихо произнесла:
— Ты меня слушаешь, что ли?
— Очень внимательно.
— Не заметно.
— Так что же за способ выбивания блажи? Может, опять отправимся в церковь и будем торчать в длиннющей очереди, пока в рот не засунут ложку с кагором после противных старушенций.
— Нет, у меня есть знакомый психиатр, очень хороший специалист. Он тебя посмотрит, поговорит с тобой и даст какие-то советы, выпишет, может быть, какие-нибудь витаминки, и…
— Нет уж, спасибо, — отказался ваш покорный слуга от тетиного предложения. — Я здоров, и витаминки мне не требуются. И от того, что ты называешь блажью, вылечиться нельзя. Это — любовь. Настоящее чувство.
— Значит, не пойдешь со мной?
— Нет.
— Это очень хороший специалист.
— Ну и что ж? Когда меня забирали в армию, в военкомате тоже был хороший специалист. На каждого призывника он смотрел подозрительным взглядом и сам был похож на психа ненормального. Этот придурок спросил у меня, как расшифровывается РСФСР, и я, шутки ради, ответил, что не знаю. Тогда он покачал головой, сказал мне: «Российская Федеративная Республика, дурья башка», а потом написал в карточке «годен». Если он признал меня годным к строевой службе, значит, я здоров.
— Он ничего не знал о твоей проблеме.
— У меня нет никаких проблем.
— Упрям ты, как баран. Договариваться с психиатром или нет? Очень хороший специалист. Он может и на дом приехать.
— Не стоит беспокоить, хотя…
— Что?
— Пусть приедет и побеседует с пауком. Может быть, у него какие-то проблемы. Последнее время он замкнулся в себе и целыми днями молчит.
— Шутишь?
— Да.
— Сатана в тебя вселился. Болезнь это.
— Нет, — сказал я. — Это любовь.
Тетя в сердцах плюнула на пол и ушла, не попрощавшись и хлопнув дверью. Ушла кормить своего Хрюшу и безымянных кур.
Я обратно развалился в ванне и минут сорок слушал одну и ту же песню в исполнении Джорджа Майкла. Когда песня заканчивалась, меломан, который живет на третьем или четвертом этаже, перематывал ленту и ставил песню сначала. Б. Моисеева и остальных своих любимых исполнителей сегодня он почему-то игнорировал.
Я не возражал и, когда в сотый раз начинался припев, выключал воду и подпевал: