Несколько минут счастья в обнимку с Ю А Гагариным.
Шрифт:
Подняв обе руки вверх. Искусно отодвинул воротник камзола. Извлекая из подкладки спины, умело спрятанный кривой клинок.
Клинок, поймав луч света, сверкнул недобрым холодом, топя его, поглощая в искусной чеканной резьбе. В глаза бросился рукоять с головой льва вырезанной из слоновой кости.
С рубиновыми глазками вместо глаз, казалось животное ослепло от скрывающейся в ней злобе и ярости.
– Давайте обсудим поединок;- предложил он.
– Роб и Сэм порошу вас быть моими свидетелями,- обратился он к сквайрам, те согласились под всеобщее
Как будем драться Господа?
– спросил он.
– Я думаю до первой крови, - прокорректировал долговязый Сэм.
А я предлагаю до первой раны,- предложил Роб.
Все уставились на соперников в ожидании что предложат они. Шота багровел молча, а Малик насупившись судорожно сжимал клинок в левой руке. Затем Шота постояв немного нагнувшись выбрал из двух рапир первую попавшую.
Дотронулся пальцем до узкой грани отточенного лезвия, и на кончике его пальца выступила капля крови.
– Вот вам и первая кровь,- пошутил он, слизывая каплю, но удовлетворения я не получил ни какого?
– обратился он ко всем.
Потом помолчав добавил; - господа я не буду подвергать вас не нужными сомнениями, и потому предлагаю бросить жребий. Пусть сама судьба распорядится, случаем, - сказал он.
У вас случайно не найдётся монеты?
– спросил он.
– Я свой кошель забыл в номере.
Все стали шарить по карманам, ища хоть какую нибудь, завалявшуюся монету.
– А может?; - не договорил Шота показывая на мирно, беседовавших ни чего не подозревающих девушек.
– Извините:- с учтивой галантностью кавалера , подошёл к ним Сэм.
– У вас случайно, не найдётся на время какой либо монеты; - спросил он.
Девушки удивлённо переглянулись, не сразу сообразив о чём их спрашивают. Потом отрицательно покачали головой, часто виновато мигая глазами.
– А это что?; - показал Рамирос на вырез платья Княгини Ольги. Где из пышногрудой расщелины, откровенного декольте, на золотой цепочке висел золотой червонец.
– Это?
– Ольга покраснела, это не монета, прижимая, ладонью монету, старалась объяснить она.
– Пока, что не убедительно; - усмехнулся Диего.
– Тогда что же это?- недоумевая произнёс Сэм.
– Это всего на всего медальон.
Она сняла её с шеи и нажала на потайную защёлку. Монета раскрылась на две части, и все увидели два миниатюрных портрета, искусной работы, неизвестного мастера.
– Да это же просто шедевр,- воскликнул удивлённый Роб.
4
Как ни странно, но после долгого отсутствия,
И пропусков на занятиях в школе я был всё равно заочно переведён в следующий класс,
С учётом что позанимаюсь и наверстаю упущенное на летних каникулах.
Погостив ещё немного у тётки, в Москве,
Мы
И мы уже в текстильном городке Карабаново, шагаем на знаменитый Ногинский посёлок,
На свою улицу Маяковского, под взгляды соседей и моих будущих друзей.
Вот мы открываем деревянную дверь своей коммунальной, двухкомнатной квартире,
Без всех удобств.
Радости не скрою, не было границ.
Сестра обниматься бросилась, тётя Лена слезу пустила. Бабушка, ласково улыбается говоря;-
Ну, вот, наконец, то и котик вернулся,-
Пирогами, испеченными, меня, угощает.
Говорит;- такие, как ты любишь, с яблоками и с вареньем. Дед на радостях свинку ушёл в сарай резать, а отец с радости, напился, и уже поёт по нотам, как он утверждает, знаменитую свою;
бродяга, судьбу проклиная,
тащится с сумой на плечах.
Я то знаю, что это лишь прелюдия, конец концерта глубоко за полночь будет, покуда не выпросит, ещё на чекушку, и раздавив её с дедом. Потом угомоняясь, развалится прямо на полу, посреди маленькой комнаты, в двенадцать квадратных метров, разразясь в храпе. Где мы проживали ютясь вчетвером. Вернее мать, отец, старшая сестра Таня и я.
Да конечно это было давно, сколько воды утекло, в нашей маленькой речке, под скромным названием "Серая" на которой и стоит градообразующий текстильный комбинат им третьего интернационала. В нём, и проработали всю свою жизнь моя семья, да и большая часть населения нашего города.
Если всё подробно и точно вспоминать, то обязательно запутаешься, и непременно наврёшь.
После прошедшего пол века, времени, остались только, льдинки воспоминаний, после бурного ледохода, да и те с годами, таят становясь просто водой, утекая без возвратно в прошлое время.
Именно на этих льдинках, прибившихся к берегу островков памяти и строится моё прошлое, которое осталось во мне.
Острова памяти.
Велосипед.
Я был непоседливый. Рос в любви, но на половину был несчастным. Семья моя хоть и жила в прочем не на широкую ногу и не впроголодь, но велосипед мне на каникулы не купила. У всех друзей велосипеды, даже у девчонок, а у меня нет.
Даже у тех, у которых это сокровище не было приобретено и то со временем, кто нибудь с гордостью, вывозил с утра пораньше, это новоприобретённое сокровище, велосипед.
И стоя, долго ждал, когда все выйдут гулять,
и подойдут ближе. Обступят и с пониманием будут осматривали это новое чудо с никелированными крыльями, и рулём, ещё не очищенным полностью от шоколадного солидола.
И сразу же, тот у кого велосипед, оказывается в всеобщем кругу, внимания. И вот уже находятся умельцы, которые берут, в руки семейные, вело ключи, и начинали подкручивать гайки.