Несколько простых правил
Шрифт:
«Опять принцесса капризничала, не хотела засыпать одна!» – догадался Леша и улыбнулся. Прислонившись головой к косяку двери, он с легкой печалью смотрел на двух самых дорогих ему людей. Невольно вспомнился сын, озорной синеглазый Мишка. Сразу же, будто от удара ножом, прошлась по сердцу острая боль. В памяти ожили яркие картинки. Вот тихая подмосковная речка с заросшими ивняком берегами. Леша учит сына плавать. Мишутка изо всех сил лупит по воде ногами, кричит, зовет мать. Пусть пока и по-собачьи, но плывет! Малыш знает: никакой опасности нет, сильные руки отца
Вспомнил Леша и тот злосчастный вечер, когда Миша заболел. Температура под сорок, маленькое тело сотрясается в лихорадке. Врачи долго не могли поставить диагноз, предполагали и желтуху, и пневмонию. Два дня, забыв о еде, сне и службе, Леша просидел в больничном коридоре. Позже выяснилось, что врачи ошиблись, не предположили, что у ребенка – безболевая форма аппендицита. А когда спохватились, оказалось поздно: развился перитонит…
«Как только появится небольшая пауза, надо съездить на кладбище, могилку к зиме прибрать», – Леша вытер ладонью мокрые от слез глаза и прикрыл дверь. Пора спать! Проверить будильник, изгнать из головы все мысли и дать утомленному телу немного отдыха. Завтра трудный день!
Он заснул, едва коснулся головой подушки. Способность Алексея Скорика моментально отходить ко сну удивляла товарищей еще в Суворовском училище. Там же он «освоил» удивительно громкий и басовитый храп.
– Мамочка, папка вернулся, – не открывая глаз, пролепетала сонная Аленка.
– Спи, егоза, – Александра поцеловала дочку, поправила на ней одеяло и вышла из детской. Муж спал как убитый. Она знала, что сейчас его и пушкой не разбудишь, но все-таки постаралась не заскрипеть кроватью, укладываясь рядом. Чтобы Лешин храп не мешал ей спать, она прикрыла голову подушкой…
Резкий звук будильника, напоминающий грохот половника о кастрюлю, безжалостно вырвал Скорика из объятий сна. «Полежу еще минут пять, восстановлю дыхание, – подумал Леша. – И надо купить новый будильник. С этим можно начать заикаться».
Лешин мозг входил в привычный рабочий ритм. В голове уже предугадывались события предстоящего дня – отработка контактов Темирбаева, поездки, опросы, документы. Блаженную тишину утра нарушил настойчивый тонкий голосок:
– Ты где вчера был? Почему не почитал мне сказочку? – четырехлетняя Аленка, обижено поджав губы, в упор смотрела на Алексея.
– Здравствуй, мое солнышко! – ласково поприветствовал он дочку. – Иди к папке…
– Сначала отвечай! – не унималась расстроенная девочка.
– Ложись – расскажу.
Аленка ловко запрыгнула на кровать между родителями и потребовала:
– Ну?
– Нет, сначала поцелуй, – Леша подставил небритую щеку.
– Нет! Сначала говори! – настаивала малышка.
Поняв, что дочь не отступит, Леша обнял ее и сказал:
– Папа был на работе, зарабатывал денежки, чтобы летом поехать отдыхать на море. Ты на море хочешь?
– Конечно! А мы сегодня поедем?
– Нет, солнышко, я же сказал, летом. А сейчас – только осень, – терпеливо объяснял Леша.
– Ну, хорошо, я подожду, –
– Нет, не очень, штук пять, наверное…
– Плохо, надо шесть! – строго заявила девочка.
– Согласен, сегодня обязательно поймаю шесть! – пообещал отец.
– А вечером расскажешь? – усевшись Алексею на грудь, спросила Аленка.
От этого содержательного разговора проснулась Александра. Потянувшись, она возразила:
– Нет, милая, вечером папа ничего не расскажет!
– Почему?
– Ну, ты же сама попросила поймать шесть шпионов.
– Тогда я не хочу шесть!
Леша и Александра дружно расхохотались. Аленка сначала надулась, а потом засмеялась вместе с родителями.
Завтракали на кухне всей семьей. Пока Аленка дула на горячий сырник, Леша намазывал маслом хлеб себе и жене.
– Во сколько сегодня тебя ждать? – Александра поставила перед мужем дымящийся омлет с сыром.
– Пока не знаю, – смущенно ответил он. – Но постараюсь пораньше.
– Не пора ли, Алешка, тебе поменять свой «штрафбат» на что-нибудь более размеренное? – грустно поинтересовалась Александра.
– Пока, Сашенька, надо еще здесь послужить, – вздохнул Леша. – А дальше посмотрим…
– Боишься, что твой Вараксин тебя не поймет?
– Павел Николаевич как раз поймет. Это я сам себя не пойму…
Александра повернулась к плите, на которой в маленькой кастрюльке закипело молоко. Налив его в чашку с порошком какао, женщина поставила ее перед дочкой.
– Мне кажется, ты Вараксину уже все сполна вернул, – серьезно произнесла Александра.
– Это по-твоему. А мне кажется, что пока я все больше беру, – задумчиво ответил Леша. – Павел Николаевич, прежде всего, друг. А сейчас у нас такое закручивается, что мама не горюй! Не могу его бросить в такой момент, понимаешь?
Александра подошла сзади, обняла мужа, поцеловала в затылок и нежно сказала:
– Да, вы с Николаевичем стоите друг друга – два сапога пара: оба отмороженные!..
Время стояния в утренних московских пробках Леша использовал с максимальной пользой. Он прослушал выпуск новостей, чтобы сориентироваться, что происходит в мире, а затем стал мысленно раскладывать в голове по полочкам утренний разговор. В чем скрытый смысл слов, сказанных женой?
Алексею не пришлось долго задумываться. «Сынок!» – с тоской пронеслось по Лешиному сознанию. Ни одному родителю на свете не хватит слов, чтобы выразить страдания от потери ребенка. И неправду говорят, что со временем боль притупляется. По крайней мере, Лешина душа кровоточила так же, как и в первую минуту, когда он узнал, что Миши больше нет. Конечно, постепенно человек свыкается с утратой, но боль по-прежнему остра своей безысходностью.
После смерти сына Лешу не просто надломило. Появилось ощущение, что и его жизнь закончилась. Нет сына – нет радости, а если нет радости, зачем держаться за бессмысленное существование! Он пробовал пить, но, сколько бы алкоголя ни вливалось в его кровь, тоска и отчаяние не уходили.