Несколько простых правил
Шрифт:
– Вижу, что немного, – спокойно сказал Павел. – Нечем расплатиться? Вы что с ней, коллекционные сорта предпочитаете?
– Нет, с этим все нормально. Просто я уже возвращался домой, оступился и подвернул ногу. А как назло, рядом вон тот «Форд» оказался…
– И?
– И я его протаранил! – с горестным вздохом ответил Саша.
– Чем?!
– Головой, Павел Николаевич. Вот, шишка вздулась…
Павел посмотрел на голову Петровского и чуть не покатился со смеху. На Сашином лбу красовалась розовая наливная шишка, очень похожая на ту, которая периодически украшает невезучего
– Ну, давай, показывай, – Павел направился к попутчикам Петровского.
– Что, Павел Николаевич?
– Разбитое головой малолитражное автотранспортное средство американского производства.
Подойдя к машинам, Павел оценивающе посмотрел на людей, стоящих рядом. Мужчины были примерно одного возраста, со вкусом одетые, явно из представителей современного «среднего класса».
– Что не спится, мужики? – вместо приветствия бросил Павел.
– Так давно бы уже по домам сидели, если бы не это… ДТП! – насмешливо сказал один из «атлетов».
– А можно оценить ущерб?
– Пожалуйста, смотри.
Павел подошел к темно-синему «Форду». На заднем сидении лежало несколько хоккейных клюшек, а на двери красовалась вмятина, аккурат под размер лба Петровского. Как будто уловив мысль Павла, все тот же «атлет» пошутил:
– Следственный эксперимент проводить будем?
– Ого! – Павел перевел взгляд с вмятины на «атлета». – Знание специальных терминов позволяет предположить в вас служителя Фемиды?
– Куда менее прозаично – просто МУР [6] , – невозмутимо ответил незнакомец.
6
МУР (устар.) Московский уголовный розыск. Управление уголовного розыска ГУВД по городу Москве.
– Знаем это учреждение! Сергею Васильевичу Иванову при случае передайте привет от Вараксина с Лубянки.
– Вот же, блин! А виновник аварии тоже ваш? – явно удрученно спросил муровец.
– Мой! – погладив рукой вмятину, ответил Павел. – Но это ничего не меняет. Дверь покоцали – за вмятину заплатим. Как тебя зовут?
– Анатолий.
– А меня – Павел. Слушай, Толик, края вмятины мягкие, значит, металл на излом не пошел, краска держится. Так что трехсот долларов это не стоит! Предлагаю сотню и номер своего телефона. Вылетишь на ремонте за сотню – компенсирую. Идет?
Анатолий засунул руки в карманы и внимательно посмотрел на Вараксина.
– А ты, Павел, кому спокойно спать не даешь? – серьезно спросил он.
– Террористам, будь они неладны.
Анатолий посмотрел на Павла, как на инопланетянина, и воскликнул:
– В общем, так… Денег я не возьму! Чтобы потом меня начальник МУРа крохобором перед всеми выставил! А ты давно Иванова знаешь?
– Да с тех пор, как он в округе, в убойном отделе опером носился.
– Понятно. Предлагаю тогда отметить знакомство и принять граммов по пятьдесят… за взаимодействие фронтов!
– Так ночью не продают! – улыбнулся Павел.
– У нас все с собой…
– Орла моего хромого потом до дома добросите?
– Без проблем!
Когда
– В общем, так, Шурик! Твои деньги мы сэкономим на подарок любимой девушке, а за аварию придется отвечать печенью.
– Павел Николаевич, как вам это удалось? – Саша смотрел на Павла такими округлившимися глазами, что, казалось, они вот-вот выпрыгнут из орбит.
– Опыта у тебя пока маловато, Жестянщик. Своих надо за версту чувствовать! Будем считать, что сегодня тебе повезло…
Забавные воспоминания прервал звук открывающейся двери. В ней показалось взволнованное лицо Леши.
– Можно, Николаевич?
– Входи-входи.
– Докладываю голосом. Сейчас звонил Жестянщик, попросил, по возможности, дождаться его. Похоже, что-то интересное!
– Сегодня у вас, «левачков», прямо-таки праздник оперативной удачи! – воскликнул Павел.
– Ну, что вы, Павел Николаевич! Праздник удачи – это для бездельников, а мы с Петровским пашем, как кони! – торжественно, словно на пионерском сборе, произнес Леша.
– Во-во, сеятели!..
Двумя часами раньше старший оперуполномоченный Петровский стоял возле дома Лукьяновой и соображал, каким бы способом получить подробную информацию о «нашей Маше». Обычно этим занимается другая служба, сотрудники которой отлично разбираются в подобных вопросах. Лишь изредка, при острой нехватке времени, приходилось отнимать у них хлеб.
Лукьянова жила в типовой московской «хрущевке». Двор с трех сторон загораживали такие же пятиэтажки. С четвертой стороны был выход на неширокую улицу. Детская площадка с облезшим от дождей «грибом», почерневшая беседка, деревянный стол под облетевшими наполовину тополями… Гаражи, исписанные нецензурным фольклором, и измызганная, давно не ремонтированная дверь подъезда свидетельствовали о том, что здесь проживает не самая обеспеченная часть москвичей. Неудивительно, что Мария Лукьянова замешана в делах с наркотиками. В таких старых московских дворах чаще всего и свивают свои гнезда торговцы «шмалью» и прочий криминальный люд.
Саша смотрел на нужный подъезд с надеждой дождаться какой-нибудь разговорчивой бабушки, знающей все и про всех в округе. Но в этот ненастный вечер ветераны жизни явно предпочли теплые квартиры встречам на любимой лавочке. И надежды Петровского вместе со струйками дождя утекали в ближайшую ливневку. Саша представил, как с пустыми руками вернется к Скорику, а тот уж начнет… Дайте только Леше повод! Нет, конечно, Леха не будет кричать и топать ногами, зато изречет что-нибудь столь саркастическое, что хоть топись со стыда.
«Что ж, придется заходить в подъезд. Подожду еще минут десять – и вперед», – рассуждал про себя Петровский.
Неожиданно сзади кто-то положил руку ему на плечо. Петровский обернулся и увидел худосочного парня в натянутом на голову капюшоне, из-под которого даже глаз не было видно. Незнакомец слегка приподнял рукой капюшон и негромко спросил:
– Маху ищешь?
– А тебе че? – подстраиваясь под стиль незнакомца, ответил Петровский.
– Это – не мне «че», а тебе «че». Я давно приметил, как ты у Махиного подъезда трешься.