Несколько шагов до прыжка
Шрифт:
— Теперь скажу. Всё думал, почему мы с тобой оба на месте топчемся и решиться не можем.
Персиваль привычно вернул смешок:
— В таком случае, думаю, сейчас ты вырубишься, как миленький. Несмотря на кофе.
— Вырублюсь, — согласился Ньют, аккуратно сцепляя пальцы в замок. Смертельно хотелось накрыть ладонью руку Персиваля, но он, к сожалению, вёл машину. Внутри всё пело от радости: необходимость внимания к дороге была отныне единственным препятствием. И, к примеру, на светофоре будет можно.
Когда они притормозили, и Ньют молча сделал, как хотел, Персиваль
Раньше, натыкаясь в книгах на слова «осязаемое тепло», Ньют относился к ним крайне скептически. Сейчас был готов взять весь свой скепсис обратно. Сидя рядом с Персивалем, просто держа его за руку, да даже всего лишь находясь с ним в одной машине, он узнал, что так вполне себе бывает.
…Припарковавшись около дома Ньюта, Персиваль нажал на кнопку рядом с его сиденьем, освобождая его от ремня безопасности, отстегнул свой и потянулся к Ньюту, вплёл пальцы ему в волосы, поцеловал — жадно, горячо — и быстро отстранился, едва Ньют только-только начал входить во вкус.
Улыбнулся в ответ на короткий протестующий возглас, огладил ладонью щёку, провёл по губам большим пальцем — Ньют не удержался и аккуратно его прихватил, слегка всасывая, и удовлетворённо хмыкнул, услышав, как у Персиваля сбилось дыхание.
Отстранялся тот с явным трудом. Но всё же устроился на сиденье, пристегнулся заново и сжал ладонь Ньюта:
— Иди. И ложись. Я буду у тебя в восемь, хорошо?
— Хорошо, — Ньют кивнул, прикидывая, звать Персиваля к себе просто спать, или это будет уже слишком. Пожалуй, всё же не стоило: он действительно не был сейчас способен на что-то большее, чем поцелуи и дразнящие прикосновения, и издеваться над Персивалем подобным образом ой как не хотелось. — Я приготовлю завтрак.
Персиваль благодарно улыбнулся, обнял его за плечи, коротко поцеловал в висок и отпустил.
…Уже поднявшись к себе и включив свет, Ньют подошёл к окну. И рассмеялся от радости: как он и думал, Персиваль завёл машину только сейчас — убедившись, что Ньют дошёл до квартиры. Это, конечно, было излишним, но всё равно грело.
Он быстро принял душ, рухнул в постель, поставил телефон на зарядку и завёл будильник на половину восьмого.
Сон навалился на него вторым одеялом.
~
Сокровище.
Радость рыжая.
Ньют.
Ничего более связного в голову приходить категорически не желало. А ещё Персиваль не мог прекратить улыбаться — судя по зеркалу заднего вида, совершенно идиотским образом. Давно уже такая улыбка не блуждала по его лицу.
С другой стороны, что ещё оставалось делать, когда цель, наконец, была достигнута, когда он ехал к Ньюту завтракать, когда его ждали — точно ждали, он знал это — словом, когда всё было настолько хорошо? Может, если бы он ещё и выспался, то и вовсе начал бы подпевать магнитоле.
…Ньют открыл ему дверь нараспашку, широко, весело улыбаясь — и в одних пижамных штанах. У Персиваля привычно захватило дух — но теперь можно было шагнуть в квартиру, тесня его внутрь, и крепко обнять, дурея от голой кожи под ладонями, от тепла, от запаха, от самого Ньюта. Поцеловать беспорядочно — в плечо, ключицу, шею, щёку, висок, слушая, как у него срывается дыхание…
Ньют с явным трудом отстранился, закрыл дверь и обезоруживающе улыбнулся, кивая в сторону кухни:
— Я обещал тебе завтрак.
— Прежде чем думать, как меня накормить, надел бы хоть майку, — проворчал Персиваль, вопреки интонациям усмехаясь до ушей. — Всерьёз считаешь, будто я способен думать о еде?
Ньют хихикнул и просто пошёл к кухонной двери:
— Жарко, Перси. Попробуй смотреть в сторону.
— Ты предлагаешь мне одно невозможное действие вслед за другим, — с притворной строгостью покачал головой Персиваль, проходя вслед за Ньютом и садясь за стол. — Как на тебя не смотреть?
Ньют пожал плечами, ставя перед ним тарелку с тостами:
— На катке ты как-то умудряешься смотреть не только на меня. Умудрялся всё это время.
Персиваль подавил вздох, намазывая тост маслом:
— Сейчас мы не на катке. К тому же там ты никогда не расхаживал полуголым, спасибо большое.
Ньют с очередным смешком сел напротив и принялся поедать из креманки какой-то йогурт с грейпфрутами.
Некоторое время сидели молча: Персиваль задумчиво жевал тосты, запивая кофе — его Ньют варил отменно — и любовался. Спокойными движениями, невероятными глазами, россыпью веснушек, тем, как солнце играло в растрёпанных рыжих волосах…
Допив кофе, Ньют поднялся со стула и подошёл почти вплотную. Персиваль рефлекторно повернулся к нему — и Ньют тут же влез между его коленей, раздвигая их в стороны. Запустил руку в волосы на затылке, сжал — не больно, но ощутимо и сильно — потянул назад, склонился и поцеловал. Напористо, властно, даже жёстко — словом, так, как Персиваль от него почти что не ожидал.
Он потянулся было вверх, попытался привстать, но на плечо тут же легла рука — мягкой тяжестью, этаким безмолвным «я сказал, сиди, Персиваль». И он поддался, расслабился, начал просто отвечать — как позволяли — лишь оглаживая ладонями тёплую спину. Против этого Ньют ничего не имел.
Он действительно творил почти невероятное — Персиваль, всегда предпочитавший ведущую роль, хотел ему поддаться. Хотел этой его властности, наслаждался ею — уже сейчас, с первого раза, и безо всяких обсуждений и разговоров.
— Тебе нравится, — выдохнул Ньют ему в губы. — Перси, ч-чёрт, как же ты…
Персиваль коротко простонал что-то невнятно-согласное — и в этот же момент в кармане завибрировал мобильный.
Ньют выпрямился с полным разочарования вздохом. Персиваль подумал, что к чёрту всё, у него перед самыми губами — живот Ньюта, и с этим можно сделать множество разных замечательных вещей, а мир вполне способен встать на паузу — но тут же телефон ожил снова.