Несколько сюрпризов от Принцев
Шрифт:
Северус замолк, дожидаясь какой-нибудь ответной реакции. Гарри кивнул:
– В Аврорате говорили.
– Так вот, каждый способ имеет ряд особенностей, как положительных, так и отрицательных. Но присутствует общий закон: взаимодействие осуществляется через тот или иной символ. В европейской школе символом выступает заклинание. Нельзя также сказать, что мы не используем методов других школ. Так, в основе успешного овладевания окклюменцией и легилименцией лежит медитативная практика.
Гарри улыбнулся, но комментировать не стал.
– И, если верить
Гарри, созерцая выражение лица Северуса, хихикнул. Северус тут же нахмурился:
– Что смешного?
Гарри покачал головой и чмокнул его в щеку:
– Я просто осознал, что сплю с профессором.
Северус отвел взгляд. Именно так. А он спит со своим студентом.
Гарри щекотно провел пальцем по плечу Северуса и добавил:
– И меня это возбуждает.
Северус совершенно не сопротивлялся вероломному поцелую Гарри. Скорее, бессовестно использовал этот поцелуй в своих целях. Но ведь на то он и слизеринец?..
* (п/а: апо… нет, не могу спокойно печатать это слово. Оно кагбэ намекает…))
Ход Пастора Принца
Что-то сломалось в моторе моего самолета.
А. де Сент-Экзюпери
Гарри покраснел под пристальным взглядом домовика, но говорить что-либо кроме «Спасибо, Кричер, можешь идти», не стал. Бесполезно объяснять, что он стесняется такого пожирания глазами, когда полуголый лежит в кровати Северуса вместе с владельцем этой самой кровати.
«У хозяина гости». Северус поднялся, как только домовик исчез, и потянулся за висящей на стуле одеждой. Гарри, поняв выразительный взгляд Северуса, двинулся к себе, одеваться.
Через пять минут оба были в столовой.
– Дилекта!
– констатировал Гарри.
Та хмуро отозвалась:
– Сорок лет как… Северус, почему вы двое здесь, когда мы все давно у Кингсли?
– Возможно, потому, что у вас открылась неожиданная страсть к министерским кабинетам, а мы, что удивительно, решили провести выходной здесь?
– Северус принял свою коронную позу, садиться не стал.
– Так, ладно. Люциус тебя утром, вроде, должен был предупредить.
– Не успел, - мрачно прокомментировал Северус.
Дилекта своим видом олицетворяла страдательное терпение:
– Мне он сказал тоже самое. Хотелось бы знать… - посмотрев на Гарри, Дилекта не стала договаривать, что бы ей хотелось знать.
– Пойдемте.
Гарри обернулся на уютную столовую-гостиную и с сожалением подошел к камину.
* * *
Кингсли был сосредоточен, как никогда. Дилекта уселась - отчего-то на подоконник - скрестив ноги, и немигающе уставилась на стену. Обеспокоенный чем-то Драко кивнул Гарри в знак приветствия. На этот раз он сидел на стуле у стены - Гарри удивился.
– Итак, - Кингсли уткнулся в сцепленные «замком»
– Утром Люциус отбыл во Францию.
– Еще и он?
– пробормотал Гарри.
– В первую очередь он, - отрезал Министр.
– Если у него все получится, то в ближайшие же дни - хотя, какие там дни, сегодня или завтра!
– французские миротворцы вступят на территорию Великобритании с целью захвата Министерства.
– ЧТО?
– Гарри надеялся, что он ослышался или понял что-то неправильно.
– То!
– Кингсли бухнул кулаком по столу.
– У Мартеля есть отличный повод для объявления военных действий! Общественное мнение во Франции на стороне Малфоя! Так что ждем атаки!
Северус, зачем-то оглядевшись, плотнее запахнулся в мантию. Гарри ожидал, что Кингсли вот-вот скажет «Шучу!».
– Ты думаешь, чем Люц там все это время занимался?
– ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Дилекта.
Никто и не ответил.
– Во Франции сформирована оппозиция, требующая открытого конфликта с Англией. Мы ослаблены после войны, реальной силы у нас нет. Якобы. А еще мы вводим в стране милитаристские порядки, противоречащие свободе человека. Всех, кто после десяти вечера гулять выходит, чуть ли не Круциатусом обратно загоняем. Свое мнение не даем высказывать. Пересажали половину населения за политические преступления… В общем, дела хуже некуда. Поттер, ты Глава Аврората. Сделай лицо попроще. Я сейчас описала ситуацию, как ее видят французские оппозиционеры.
– Зачем?
– прошептал Гарри.
– Да ни зачем!
– взорвалась заместительница.
– Два года мусолим! Нет у нас шанцев в дипломатии! Только война...
Гарри кивнул. Конечно... Но он никак не ожидал, что война может начаться так скоро и внезапно. Фактически только сейчас Гарри начал осознавать: война. Это означало снова раненых и убитых, проклятья, переполненные палаты в Мунго, новые Декреты… Раненых и убитых.
Гарри оглушено молчал.
– Малфой готовил французов долго. А сейчас у нас - точнее, у Мартеля - есть отличный повод развязать войну. По нашей вине погибла бывшая гражданка Франции. Ты только посмотри, как мы хитроумно заманиваем к себе французов и убиваем их. От Лепринц и кусочка не оставили… Разумеется, официально Лепринцы присоединились к французской оппозиции.
– Неужели другого выхода нет?
– Гарри обнаружил, что его голос сел.
Но это было сущими пустяками. Война начнется! И от него снова ничего не зависит. Остается только принять эту войну с гордо поднятой головой, выйти, как и прошлый раз, на арену самому, чтобы не быть вытолканным туда рассерженной толпой…
Но Гарри хотелось стать страусом и зарыть голову в песок.
– Посуди сам… - Дилекта говорила еле слышно.
– Или мы ляжем под Мартеля, или дадим ему отпор в открытом столкновении. Он сильнее на своем поле. А его поле - дипломатия. Наше - сражение. И нам надо победить, потому что историю диктуют победители. Для всего мира все будет именно так, как скажем мы… Но только после того, как победим.