Нескучная история. Книга 2
Шрифт:
– Тогта я тоше хотщу фотки из краненый стакан! – заявил швед. – Я тоше хотщу в софетский прошлый!
– Хорошо… Одной ногой вы в нём уже стоите. В том, что касается кильки… Кто ещё с нами? – спросил Иван, глядя на Катю с Андроном и Викентия.
– У меня налито, – показала на стопку Катя.
– Я повременю, – сказал Андрон. – Должен же кто-то из нас оставаться трезвым!
– А я с вами! – отважно высказался Викентий…
– Девушка! – возгласил Иван, – четыре гранёных стакана и много водки!.. Пожалуйста…
Заказ был
– А им можно отбиваться от коллектива, – Иван махнул рукой в сторону Андрона.
– Они не софетский, та? – спросил его Арвид после того, как с хрустом откусил солёный огурец.
– Советский, советский, – отвечал Иван, – просто они нынче женихи… с невестами… У них свой междусобой…
– А-а! – радостно воскликнул швед, – Токта, как это кричат у фас?.. Горька-а!
– Вот именно! – поддержал Иван. – Чего сидим?.. Прозвучала команда «горько!»
Андрон с Екатериной чмокнули друг друга.
– Мало-о! – закричал швед.
– Для начала хватит, – остановил его Иван, – остальное на свадьбе…
В этот момент вдруг громко запел мгновенно захмелевший эстонец:
– «Неба у-утреннего стяг!.. В жизни важе-ен первый шаг», – он отбивал такт вилкой по столу, – «Слышишь, ре-еют над страно-ою-ю вихри я-яростных атак!..»
Все присутствующие обомлели и уставились на Урмаса, а он как ни в чём не бывало, уперев глаза в неведомую даль, пел: «И вновь продолжается бой! И сердцу тревожно в груди-и!.. И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди!..»
– Ого! – сказал Иван, – это уже вам не хухры-мухры… Эк его распёрло!.. Давайте подпоём?..
– Не надо, – возразил Викентий. – Он просто пьяный.
Тем временем Урмас забыл слова куплета и повёл припев по второму кругу: «И вновь продолжается бой!..»
– Вы думаете, он пьяный? – сказал Иван, – а мне кажется, что он латышский стрелок… Только – инкогнито…
– Нет, – возразил Андрон, – он эстонский…
– Эстонский стрелок? – спросил Иван, – может быть… Но обратите внимание, мистер Портмонессон, ваш верный оруженосец может и даже любит петь русские песни! Как оказалось, всё зависит от полноты налитого стакана…
– Но он не знает мноких словоф, – ответил швед.
Урмас пошёл петь припев по третьему кругу…
– Надо отвести его в спальню, – сказал Викентий, – иначе эстонский стрелок будет петь, пока не кончатся патроны…
– Согласен. Давайте уведём его в купе, – ответил Иван. – Мы с Андроном утащим товарища Палубиса и положим спать. А Викентий с Арвидом, оставайтесь за столом и охраняйте жареных курочек и Катю. Головой за них отвечаете!.. Интервью вражеским лазутчикам не давать! Понял, Викентий?
– Да.
– Ну всё!.. Взяли!..
Иван с Андроном подняли враз обмякшего Урмаса, который перестал петь и забормотал: «Куда вы меня несёте, товарищи милиционеры?..»
– Наш человек! – подмигнул Андрону Иван. – Советский! –
А Урмас внезапно изменил репертуар и решительным тоном загорланил совсем другое: «Рука бойцов колоть устала!.. Уж затупилось острие шприца!.. Есть у вакцинации нача-ало-о!.. Нет у вакцинации конца-а!..»
– Ну вот, это уже попурри! – усмехнулся Иван, ухватывая Урмаса подмышки. – Наслушался радио…
После этой репризы горлопанство Урмаса стало вдруг сходить на нет, и он мгновенно заснул, как только дверь вагона-ресторана закрылась за ними.
Когда же Иван с Андроном, уложив Урмаса в купе, вернулись, то увидели, что рядом с их столом на придвинутых стульях сидели уже знакомые «журналисты», перебравшиеся из дальнего угла, и беседовали о чём-то с оставшимися сотрапезниками.
– Интересно-интересно, – сказал Иван, которого присутствующие, потеснившись, пропустили к его месту у окна, – так значит вы журналисты? Чего ж вы сразу не признались? Вас не пришлось бы бить!.. Вы знаете, что это нехорошо – бить журналистов?
– Знаем, – пьяновато кивнул в ответ Пластырь.
– Ну, тогда давайте выпьем мировую… Девушка! – позвал он, – нам, пожалуйста, мировую принесите!.. Граммов триста. Мистер Портмонессон, я оплачу это сам.
– Нет! – вскинулся от полудрёмы Арвид, – фесь стол сеготня плачту… платщю я!.. Дефушке – шампанского!..
– Да у меня ещё прежнее не закончилось, – сказала Катя, – вот же в фужере стоит.
– Ай-яй-яй, Катьюша, вы фофсе нитщего не выпиль!..
– Так значит Викентий уже дал вам интервью? – продолжил Иван разговор с Веслом и Пластырем.
– Не дал, – мотнул головой Пластырь.
– Он не сказал нам главного, – внезапно проболтался Весло, – куда вы едете?
– Он и не мог сказать. Ведь он немой, если вы заметили… Правильно, Викентий? – Иван повернулся к либералу.
– Правильно! – нетрезво и размашисто кивнул головой Викентий, до этого задумчиво клевавший носом.
– Нехило так! Вы, что ли, из контрразведки? – спросил Весло Ивана.
– Почему?
– У вас немые говорят!
– Нет. Я из связи… Тоже, кстати, разговорный жанр!
– Между прочим, через десять минут будет крупная остановка в городе Забайкальске, – заметил Веселкин.
– И что? – спросил Иван.
– И можно выйти прогуляться. Стоянка поезда полчаса… Прогуляться времени хватит. Там, кстати, на перроне перед входом в вокзал фигура медведя есть.
– Знаю. Видел.
– Вы бывали в Забайкальске?
– Конечно. Я в нём в армии служил.
– Да вы что! А я тоже здесь… отбывал наказание… Вот так совпадение! Надо отметить.
– Давай, – Иван налил всем по стопке и сказал: – Выпьем по последней, а то народ устал ужинать… И выйдем на перрон проветриться. Сейчас будет крупная остановка, подышим свежим воздухом. А после можно и к чаю перейти… Если хозяин банкета чай запланировал, конечно, – он посмотрел на Арвида.