Несладкий сон
Шрифт:
– Что будет дальше? – спросил я. – Мне нужно как-то молиться, поклоняться, или… ну не знаю, приносить какие-то жертвы?
Она качнула головой.
– Я не вправе от тебя чего-то требовать. Ты и так дал мне больше, чем было возможно. К тому же, что бы я тебе ни приказала делать - не пойдёт на пользу ни тебе ни мне. Молитвы и поклонение могут быть только искренними. Только так божество может получить силу. В ином случае получается лишь насмешка.
– И что теперь с нами будет?
– Благодаря тебе, я смогу сохранить самость ещё долго. Десятилетия, может столетия. Для тебя… Полагаю, ты снова сможешь попасть в моё Царство. И я буду всегда рада тебя
– Зовите меня Ули.
– Тогда и ты зови меня Рил.
Я улыбнулся и покачал головой. Моё решение созрело во время разговора, и с каждым мгновением я убеждался в собственной правоте. Можно было привести кучу разумных причин для моего поступка, подсчитать плюсы, минусы, выгоды и потери. Но мне совершенно не хотелось этого делать, ведь я поступал именно так, как подсказывало мне сердце.
– Я буду звать вас «моя госпожа»!
Я склонился перед той, кто меня спасла, кто дала мне жизнь и свободу, перед той, кто не требовала, а лишь давала. Перед той, кому я хотел дать хоть что-то взамен. Ну а раз у меня ничего нет, значит это «что-то» - я сам.
Опустившись на одно колено, я упёрся кулаком об землю и наклонил голову.
– Госпожа Ирулин, Владычица Сновидений. Я, Ульрих Зиберт, клянусь служить вам, нести свет вашего имени, защищать и оберегать. Служба моя продлится до самой смерти. Я клянусь, что придумаю, как спасти вас и вернуть вам свободу, пусть для этого понадобится вся моя жизнь.
Кто-то бы сказал, что я меняю одно рабство на другое. Кто-то бы возразил, что я поступаю разумно – ведь от богини снов зависит само существование моей личности. А кто-то - что я совершаю идиотский поступок, ведь у этой богини не осталось ни сил, ни могущества, а разумный человек умеет взвесить выгоду. Я бы рассмеялся этим идиотам в лицо. Я поступаю так, потому что просто не могу поступить по-другому. Потому что это правильно. Потому что… потому что Ирулин – классическая «дама в беде», а я всегда был сентиментальным идиотом.
Мягкая рука легла мне на голову и погладила по волосам. Я поднял голову и с надеждой посмотрел ей в глаза. Она ослепительно улыбнулась и сказала самым прекрасным и мелодичным голосом на свете:
– Будь силён и крепок духом! Неси моё имя у своего сердца, во время сна и бодрствования, в ясности и дрёме. Будь проводником моей силы и исполнителем моей воли. Будь моей опорой и моей рукой. Будь источником моего могущества и столпом моей веры. Будь всегда рядом со мной, живи для меня, спи для меня, бодрствуй для меня, мечтай для меня. Я, Ирулин, Ночной Проводник, Владычица Снов и Хозяйка Зыбкой Грани, клянусь цветком каралии и пером ночного странника, глазом и крылом, Символом и Атрибутом, быть с тобой рядом в час нужды и минуты радости, исцелять разум и дарить покой сердцу. Так поднимись же на ноги и всегда стой гордо, моя правая рука, мой верный друг и возлюбленный. Встань же, мой паладин!
Глава 7. Лабиринты памяти
Пробуждение было медленным и долгим. Нриз выныривал, выплывал из сна почему-то в прекрасном настроении. Он попытался вспомнить, что ему снилось, но попытка ухватить хоть краешек сна привела к тому, что тот окончательно ускользнул из памяти. Желания бежать к Хозяину и рассказывать о происшедшем не возникло – во-первых, снова последовали бы только насмешки, а во-вторых, рассказывать толком и было нечего. Всё те же лиловые облака, всё тот же смутный расплывчатый женский образ, всё то же поведение во сне, странное для обычной жизни, но вполне логичное и само собой разумеющееся для сновидений.
День
Когда пришло время проверки состояния богини и облуживания вспомогательных артефактов, Нризу показалось, что он эту мысль уловил. Но, как водится по всеобщему закону подлости, ощущение оказалось ложным – понять, в чём же дело, ему не удалось. Нриз долго стоял, смотрел на богиню, искусственно пытаясь вызвать в себе понимание, по ассоциативной цепочке добраться до беспокоящего фактора. Но всё, чего он добился – так это даром потерянного времени. Впрочем, время, проведенное за разглядыванием красивой женщины, вряд ли кто бы назвал потраченным зря. Лучшим отдыхом могло стать только разглядывание Хозяина, но увы, тот ненавидел, когда на него долго и пристально смотрят, так что подобная возможность выпадала совсем нечасто.
Закончив, Нриз решил всё-таки перебороть свою неуверенность, рассказать Хозяину о беспокойстве, ну а потом, если придётся, принять наказание. Он быстро отыскал господина в одном из кабинетов.
Тот сидел за огромным столом, обложившись стопками книг, табличек, свитков и чем-то, похожим на портативные наколенные компьютеры, о которых Нриз читал в научно-популярных журналах, если бы такие компьютеры было возможно сделать тонкими, словно гламурный журнал, и выглядящими как раскрытая папка из светлого металла. Рядом висело несколько экранов, на которых крутилась симуляция какого-то физико-магического процесса.
Хозяин оторвался от работы, посмотрел исподлобья на Нриза и спросил:
– Чего тебе?
Нриз зажмурил глаза, собираясь с духом, и выпалил:
– Со мной что-то происходит!
– Что именно?
– Я чувствую себя как-то странно. Что-то сильно не так! Хозяин, раньше такого не было!
Хозяин неодобрительно качнул головой, закрыл «папку» с кнопками, встал из-за стола и подошёл к Нризу. Он положил руку ему на голову, и Нриз почувствовал, как по телу пробежала волна озноба.
– Ты здоров, - выдал заключение Хозяин. – Ну, насколько может быть здоров такой откормленный боров. Есть кое-какие не слишком хорошие изменения, но это сказывается твой возраст. Эту проблему, конечно, решить несложно, но она не стоит мороки.
– Хозяин, вы считаете, что у меня лишний вес?
– Нет, лишний вес – это один-два фунта сверх нормы. А ты - настоящий жирдяй. Огромный кусок двигающегося своим ходом свиного сала.
Нриз похолодел. Он умудрился вызвать неудовольствие Хозяина! Следовало исправлять содеянное как можно быстрее!
– Хозяин, если вам не нравится, то я немедленно начну сбрасыва…
– Стоп! – поднял руку господин, прерывая поток слов. – Если бы мне было не всё равно, я бы давно отдал приказ. Или даже исправил сам – это просто: несложная косметическая магия, простейшие структуры деревенских знахарей.
– То есть вы не против, чтобы я продолжал…
– Да заплыви жиром хоть по самую макушку! Ты мне не особо нужен, а с задачами, что я поручаю – справляешься и так.
От этих жестоких, но справедливых слова Нриз вновь испытал приступ отчаяния, но так как проблема его никчемности и бесполезности остро стояла уже четыре десятка лет, ничего нового по поводу её решения в голову так и не пришло.