Несладкий сон

Петюк Дмитрий

Опасность разоблачения отступила, но, увы, главная проблема осталась.

– Я не знаю, что делать! – поделился я своими горестями с Ирулин. – Он вроде бы меня и слушает, но стоит увидеть эту тварь, как тут же всё приходится начинать сначала.

В глубине души я понимал, каков именно будет ответ. Но как сильно бы я ни желал свободы, ещё больше не желал платить положенную цену.

Богиня видела мои сомнения, она смотрела мне в глаза с любовью и пониманием, каждый её жест и выражение показывали одобрение и поддержку. Но я, её паладин, не желал пойти подобным путём. Это мне казалось чернейшим предательством, вопиющей

неблагодарностью.

– Ты знаешь, - просто сказала она. – Просто не хочешь.

– Но госпожа! Я не могу! Моё служение вам…

Она сделала короткий шаг вперед и заткнула меня, приложив изящный палец к моим губам.

– Твоё служение не имеет к этому никакого отношения. Наша связь неподвластна расстоянию, будь то мили, континенты или даже миры. Ты всегда рядом со мной, где бы ни был и как далеко бы не завёл тебя твой путь.

– Но таким образом я брошу вас! Оставлю вас в беде! Мне хотелось бы думать, что мы сможем уйти вместе, но ублюдок ауф Каапо защитил свою самую главную ценность! Я присутствовал при ритуале, помогал в его подготовке, но без возможностей Нриза, без его разума и памяти ничего не могу сделать!

Ирулин печально улыбнулась.

– Ты должен уйти. Здесь, в Цитадели, у тебя не получится стать самим собой. Даже если мой тюремщик уйдёт, в этом месте слишком многое будет о нём напоминать. Ты знаешь, что должен делать.

– Думаю, если Эгор отправится в очередное путешествие, я смогу убедить Нриза покинуть Цитадель. Это будет небыстро и тяжело, но возможно. И я приложу все усилия, чтобы вернуться, чтобы вас спасти. Но вы знаете, что я представляю собой в реальном мире. Старый. Жалкий. Никчемный.

Богиня, услышав мои слова, нахмурилась. Облака вокруг заволновались и потемнели, переливы стали резкими и хаотичными. Среди их клубов стали проскакивать короткие молнии.

– Мой паладин никогда не будет никчемным! – гулким божественным голосом объявила она. – Я знаю, что ты можешь не преуспеть, понимаю, что шансов вернуться у тебя очень мало. Ты желаешь мне свободы и счастья, но не осознаёшь, что точно также свободы и счастья тебе желаю и я! И даже если ты просто сможешь жить полноценной жизнью, найти друзей, соратников и возлюбленных, вырваться из этого маленького мирка, чтобы повидать большой мир – я буду счастлива. Паладин верно служит своей богине, но эти узы не односторонни! Богиня точно так же служит своему паладину.

Туманные крылья закрыли собой всю Вселенную, серебристые волосы струились яростным бесконечным потоком, оранжевые глаза горели неземным светом, а фигура в туманном платье выросла, превзойдя даже свои обычные исполинские размеры. Я почувствовал себя песчинкой у подножия горы, муравьём, разглядывающим небоскрёб. Ребёнком, которого отчитывает мама за сказанную глупость. Но я упрямо стиснул зубы и твёрдо встретил сияющий взгляд.

– Я не брошу вас, госпожа. Буду с вами всегда, до своего последнего дыхания. Буду верно служить вам, какое бы расстояние нас ни разделяло. Я уйду, но обязательно вернусь. Буду хвататься за каждый шанс, использовать каждую возможность, ловить за хвост удачу и выгрызать победу из даже самых безнадёжных ситуаций. И я обязательно вас освобожу! Я, Ульрих Зиберт, паладин самой милосердной богини, закрытым оком и туманным крылом, цветком каралии и пером ночного странника, клянусь вам в этом!

Её фигура мгновенно вернулась к обычным масштабам, крылья свернулись,

а свечение глаз погасло. Она ярко улыбнулась, положила мне руку на затылок и когда я чуток склонил голову, поцеловала в лоб. Из-за высокого роста ей даже не пришлось становиться на цыпочки!

– Я знаю, Ульрих. Знаю, что ты приложишь все усилия, но не могу принять твою клятву. Мне не нужно, чтобы ты жертвовал собой, мне нужно, чтобы ты жил. И чтобы в этой жизни обрёл счастье.

– Моё счастье возможно, только если вы, госпожа, будете на свободе.

– В таком случае, придумай, как сделать это, не жертвуя ни собой, ни своими принципами. Не будь поспешным и будь осторожным. Думай, планируй, выбирай момент.

– Время – это именно то, чего у меня не так уж и много! Мне уже восемьдесят лет, в моём мире это глубокая старость.

– Тут не твой мир. Я знаю, что ты придумаешь, как решить эту проблему.

– Но вы…

– Обо мне не беспокойся. Пока существует наша связь, пока пылает огонь твоей веры, со мной ничего не случится. Я не смогу посещать каждое твоё сновидение, мои силы почти на исходе. Мне, богине снов, придётся немного поспать. Но знай, во сне или наяву, я всегда буду с тобой.

– В таком случае, я сделаю это.

– И я благословляю тебя, Ульрих.

Я промолчал, лишь склонил голову, принимая благословение. Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Но это была уютная тишина, без тревог и напряжения. Всё, что должно быть сказанным, было сказано, все решения – приняты. Чувство неуверенности и неопределённости окончательно ушло, теперь я знал, что должен делать и какие шаги совершить. Многие вещи мне не нравились, некоторые – вызывали стойкое неприятие, а от некоторых хотелось взвыть в отчаянии. Но я знал, что для преодоления лежащего передо мной пути в тысячу ли, мне нужно сделать первый шаг. Ну а за ним ещё один. И ещё. И ещё. К счастью, где бы я ни был, куда бы меня не занесла судьба, я никогда не буду один. Ведь моя богиня находится не только в моих памяти, сердце и душе, она действительно всегда рядом.

– Ты просыпаешься, - нарушил тишину голос Ирулин. – Пора.

Я лишь улыбнулся своей самой широкой улыбкой.

– Придётся хорошенько подготовиться. Но теперь наконец-то я знаю, с чего начать.

***

Если бы у Нриза и могли возникнуть сомнения в том, что Хозяин – величайший человек во всех мирах, что он способен на абсолютно всё, то теперь бы они окончательно исчезли. Ну а раз он никогда и не сомневался, то теперь просто радовался, что очередная неразрешимая проблема не просто отпала сама по себе, а даже превратилась во благо. Как ни кощунственно об этом думать, но, возможно, избавление даже стоило гнева Хозяина.

Дело в том, что странные и тревожные сны наконец-то пропали. Каждое утро Нриз просыпался не только хорошо отдохнувшим, но и в прекрасном настроении. Память точно так же не могла воспроизвести происходящее в сновидениях, но этого и не требовалось. Причина беспокойства ушла, а кто в здравом уме будет жаловаться на то, как хорошо выспался и насколько приятные сны ему снились?

Нриз опять погрузился в обычную дневную рутину, но начал ловить себя на том, что его походка стала более упругой, а настроение настолько хорошим, что возникало желание насвистеть какой-то приятный мотивчик. Очень странно, если принять во внимание, что свистеть Нриз толком и не умел.