Несмотря на расстояния и время
Шрифт:
Эльза набрала старика.
– Он родился. Если ты не вмешаешься, его залечат, – сказала и нажала отбой.
Старик явился через час, произведя на клинику впечатление, как тяжёлая артиллерия, на поле боя. Персонал забегал, выполняя поручения главного врача.
Эльзу перевели в другую палату, хотя и предыдущая была вполне приличной и удобной. В новой палате было место для подключения кувёза для новорождённого. Вскоре в палате был установлен и кувёз, но ребёнка туда не принесли.
– Доктора говорят, что он пока в реанимации, завтра или послезавтра
Но малыша не принесли ни завтра, ни послезавтра. Эльза сама нашла к нему дорогу и по вечерам, когда персонал расходился, часами стояла рядом с его инкубатором, просунув руку в круглое отверстие, поглаживала его маленькие ручки, ножки и животик.
Ребёнка принесли на пятый день и заставили дать ему грудь. Малыш грудь не взял. Он морщился и кривился. Медсестра не дала им второй попытки и унесла малыша.
После этого про Эльзу, казалось, все забыли. На вопрос доктору, когда её выпишут, он ответил, что хоть завтра:
– Вы абсолютно поправились после родов, а вот за малышом ещё нужно понаблюдать.
Вечером Эльза воспользовалась компьютером в кабинете доктора. Вход в комп оказался даже незапаролен.
Эльза открыла счёт в швейцарском банке на имя медсестры, документы которой ей удалось позаимствовать, и перевела туда все деньги с карты, которую ей выдал старик. Затем со счёта медсестры она перевела пять тысяч на электронный кошелёк, для использования, а оставшуюся часть переложила на два анонимных счёта до востребования.
Наследующий день Эльза забрала свои документы и вещи, ссылаясь на разрешение доктора на выписку, и покинула клинику.
12
Последний клик мышкой и файл заархивирован. Откинулась на спинку своего рабочего кресла, покрутилась, оценивая беспорядок в спальне – она же мой кабинет.
Завершено очередное задание, состоявшее в поиске денег, переведённых со счёта одного из супругов. Естественно, деньги умыкнул другой супруг, переводя деньги на неизвестные счета и запутывая транзакции, дробя суммы, а затем соединяя их. Задание простое. Для меня на один день, вернее, на несколько часов.
Вспомнила, как сама первый раз перевела деньги на подставные счета. Тогда моя схемы была намного проще, но работники старика не смогли отыскать переведённые мною деньги, чтобы вычислить меня или вора. Старик тогда не знал о моих способностях. Впрочем, в пятнадцать лет я и сама о них не догадывалась.
Эйсот отвёл на выполнение этого задания пять дней. Даже повторил, что раньше сдавать не нужно, потому что заказчику необязательно знать, что мы можем справиться с этим быстро.
Как только голова освободилась от решения рабочих вопросов, в неё полезли мысли о преступлении в Сан-Тропе, мороке и Даниэле. Эле… Теперь я так мысленно его называла.
Я стала ловить себя на том, что мечтаю о нём. Это странное, неизвестное мне ранее, чувство…
Я почти ощущаю вкус его губ, его запах. Мне хочется, чтобы он был рядом. А ещё, это самое невыносимое
Чтобы отвлечься, заставила себя думать о мороке. Интересно, как он делает себя невидимым?
Тут же перед мысленным взором предстал мальчишка со светлыми вихрами и рассказал считалочку:
«Один-один, я не видим,
А кто увидит – не обидит,
Мимо пройдёт, ничего не поймёт!»
Повторила шёпотом, переделывая под себя:
– Один-одна, я не видна,
А кто увидит – не обидит,
Мимо пройдёт, ничего не поймёт!
С изумлением смотрю на своё изображение в зеркале, к которому как раз повернулась. Изображение покрылось дымкой, как будто зеркало состарилось.
В квартиру стремительно вбежала Малин, закричав с порога:
– Бет! Бет! – заглянула в спальню, окинула её взглядом, задержала взгляд в моём направлении, но выбежала из спальни, продолжая звать меня.
Неужели не увидела?! Обалдеть! А как теперь стать видимой?
Снова перед глазами вихратый мальчишка:
«Один-один, снова видим!»
Повторила:
– Один-одна, снова видна!
Услышала возвращающиеся шаги Малин и скатилась под стол.
– Бет! Бе-ет!
Медленно выползла из-под стола.
– О! Вот ты где! Я заглядывала, но тебя не увидела! Ты где пряталась?
– Я не пряталась, я пилот поправляла под столом.
– А-а, – протянула Малин, но ей было некогда переваривать мою информацию, она спешила излить на меня свою. – Я прибежала с тобой посоветоваться! Представляешь, мне предлагают принять участие в конкурсе визажистов! Что скажешь? Принять или не принять?
– Конечно, прими!
– Да? – переспросила как-то неуверенно. – Мне казалось, что ты против всякой публичности. Конкурсов, показов…
– Для меня это неприемлемо, потому что мне нельзя светиться. Первый и последний раз, когда я засветилась – победа на международном чемпионате по киберспорту. Наша институтская команда заняла первое место. О нас написали во всех газетах и интернетах!
– Да ты что! Я не читала… Давно?
– Неважно. После этого меня нашёл старик… А я поняла, что публичность – это не для меня. В твоём случае это будет во благо. Ты засветишься – сделаешь себе имя, соответственно появятся новые, более богатые клиенты и так далее. Ну а если ты победишь! Тогда сможешь даже свой салон открыть!
– Точно! Спасибо! Я побегу скажу, что согласна!
– Подожди, а почему ты прибегала? Ты что не могла мне это по телефону сказать?
Малин пожала плечиками.
– Наверное, хотела увидеть твою реакцию. По телефону ты всегда так безэмоционально говоришь…
Малин, цокая каблучками, убежала.
– Только помни, я твоим манекеном не буду! – крикнула я ей вслед.
– Хорошо, там наверняка будут желающие! – ответила она мне уже с лестницы.
Итак, морок… Малин меня не увидела, хотя смотрела на моё кресло. Нет, всё же Малин ненадёжный свидетель.