Несомненно ты
Шрифт:
Я поднимаюсь и иду к ней. С каждым моим шагом она отступает назад, пока мы обе не оказываемся в гостиной.
— Чего тебе надо? — я беру в руки телефон, чтобы казаться невозмутимой и показать, что меня не задевает её вторжение.
— Лотнер сказал, что я могу одолжить несколько книг для исследования.
— Ну, я не знаю, где они могут быть, может...
И тут она снова резво двигается в спальню.
— Они здесь на книжной полке. Уверена, что знаю его спальню получше тебя.
Я не готова к этому разговору. У неё с собой ключи, и она входит без стука, а теперь
Доктор Браун выходит из комнаты с важным видом, держа в руках несколько книг.
— Лежали там же, где я и помню, они лежали.
Я качаю головой и морщу нос.
— Я что-то где-то пропустила?
Клэр смеётся.
— Уверена, что ты многое пропустила, поэтому тебе придётся быть большей собственницей.
— Кончай всё это дерьмо. Ты умираешь, как хочешь сказать что-то, что так тебя злит. Это всё потому, что Лотнер со мной, а не с тобой?
Она злобно смотрит на меня, и теперь я точно понимаю, что попала в яблочко, но она быстро приходит в себя и ухмылка появляется на её лице.
— Не льсти себе. Ты не получишь ничего, чего не получила я в своё время. Только вот разница в том, что ты уезжаешь, а я остаюсь.
О чём она говорит? Живот скручивает, а к кому в горле присоединяется тяжесть в области груди. Я не знаю, как ей ответить. Я расстроена из-за её колкостей или из-за Лотнера, который не рассказывает мне все о ней? Я вообще знаю, что она имеет в виду или пришла к неправильному выводу?
Боже, меня подташнивает.
— О чём ты говоришь? — сжимаю я губы, избегая её взгляда.
— О боже. Он не сказал тебе, да? Нуу, как же мне стыдно за то, что я рассказала эту тайну.
Я рискую посмотреть ей в глаза. Она снисходительно взмахивает руками.
— Я бы хотела остаться здесь и поведать тебе обо всех деталях, но у меня есть дела поважнее, — и, задирая голову, она подходит к двери, ухмыляясь мне напоследок. — Было приятно с тобой познакомиться.
Я пялюсь на свой телефон. Желание позвонить Эйвери переполняет меня. Почему я чувствую себя так, будто только что зашла в комнату, где Лотнер трахается с другой девушкой? От образа его и Клэр вместе меня тошнит. Он не изменяет мне. Это, должно быть, случилось ещё до меня, но всё равно ранит. Почему я чувствую себя, как незваный гость, когда она входит сюда без стука? Почему же это имеет значение, если я уезжаю через четыре дня?
Я так и не звоню Эйвери. Это то, с чем я могу справиться сама. Теоретически, он никогда не врал мне. Нет никакой надобности упоминать о визите доктора Браун. Лотнеру двадцать семь, конечно же, у него есть за плечами истории. У меня тоже есть. Всё будет в порядке. Нет никакой причины, почему я не могу пережить эти три дня и не упоминать о сегодняшнем случае.
Вспомнив, что презервативы лежат в ванной, я перекладываю их обратно в тумбочку. Шесть презервативов, и что? Может, они предназначены не для одного человека. Боже! Нет, мне не нравится думать о Лотнере, как о парне, который спит со всеми подряд. Лучше думать, что он использовал их с одной и той же девушкой. Чёрт! Так тоже не пойдёт. Это выглядит так, будто у них были отношения.
— Сидни! Просто оставь это. Да, так лучше. Разговаривать с самой собой, как какая-то долбаная сумасшедшая женщина.
Нет ничего хорошего в том, что я застряю в квартире Лотнера одна. Я замечаю пластиковый контейнер на полу в углу гардеробной, так что решаю вытащить его и открыть крышку. Там оказываются фотографии, трофеи и свёрнутые футболки для игры в футбол со старшей школы и колледжа. Я надеваю стэнфордскую футболку и тону в ней. Приложив ткань к лицу, я вдыхаю её запах.
— Пот, кровь и грязь.
Я подскакиваю, и моё сердце едва не останавливается. Лотнер стоит в проёме. Я чувствую себя ужасно от того, что сую нос туда, куда не нужно. Он ловит меня, когда я копаюсь в его личных вещах, переступив все возможные границы разумного.
— Чёрт ты напугал меня. Я... я просто... Боже, прости меня. Мне стало скучно, а потом стало любопытно и...
Он качает головой и подходит ко мне. Я неуклюже стягиваю с себя его футболку. Одной рукой он забирает её, а вторую — протягивает мне. Я смотрю на неё в течение секунды, а затем берусь за неё, и он тянет меня на себя, поставив на ноги.
— Снимай свою одежду, — требует он.
Я хмурюсь.
— Что?
— Ты слышишь меня, — его голос низкий, но он не кажется злым.
Тот клубок эмоций, который ворочается у меня в голове, не даёт мне возможности подумать. Я снимаю с себя одежду, оставшись в одних трусиках.
Он качает головой.
— Продолжай.
Я вздыхаю, закатываю глаза и снимаю их. Лотнер снова надевает на меня свою футболку, которая достаёт мне почти до колен.
Его натянутые спереди шорты не остаются без моего внимания.
— Да, я так рад тебя видеть, — улыбается он и наклоняется, чтобы завладеть моим ртом.
Я стону от удовольствия, когда его язык изучает уже знакомую ему территорию. Он берёт моё лицо в ладони и отстраняется, оставив меня задыхающуюся и потрясённую.
— Эта футболка заработала много очков, но сегодня ночью она побьёт ещё несколько рекордов. Пойдём есть.
Он шлёпает меня по заднице ещё раз, когда мы идём на кухню. Меня подташнивает от нахлынувших чувств смятения, желания, восторга и какого-то осадка от смущения за то, что меня поймали за горячим. Однако ревность, кажется, занимает лидирующее место в этом списке. Я представляю Клэр в его футболке, распластавшуюся на его кровати, проверяющую его знания по тесту, пока его руки и рот трогают её так же, как и меня.
Закрывая глаза, я пытаюсь избавиться от этих картинок в своей голове. Заходя на кухню, я ощущаю запах пиццы. Лотнер вытаскивает пиво из холодильника, а я открываю коробку с пиццей.
— Боже! Ты. Просто. Лучший! Я люблю такую пиццу.
Он ставит пиво на стол и прижимает меня к своей груди.
— А я люблю тебя в моей футболке... только в моей футболке.
Его холодные от пива руки скользят под его футболку и требовательно сжимают мою задницу.
Конечно, приятель. Были у тебя такие же моменты и с Клэр?