Нестареющий мозг
Шрифт:
Более того, когда у человека проявляются первые симптомы заболевания, например потеря памяти, он находит всевозможные отговорки и делает вид, что ничего не происходит. Мы говорим «вертится на языке», «сейчас вспомню» или в шутку ссылаемся на «старческий маразм» и «провалы в памяти». Нет, конечно, все это не признаки болезни Альцгеймера и не повод для беспокойства. Но задуматься все же стоит.
Если бы можно было выкарабкаться из мрака болезни Альцгеймера, как бы вы описали свои ощущения? Каково это, снова обрести утраченные способности? Протокол ReCODE смог вернуть многих людей к нормальной и жизни, и теперь у нас есть ответы на эти и другие интересующие вопросы. Нельзя сказать, что у всех больных проявляются одинаковые
Элеанор впервые столкнулась с когнитивными проблемами в 40 лет. Ее отец находился на последней стадии болезни Альцгеймера, когда она стала замечать проявление неприятных симптомов.
1. Способность запоминать лица. Утрата способности узнавать и запоминать лица, или, по-научному, лицевая агнозия, – первое изменение, на которое обратила внимание Элеанор. Расстройство проявилось внезапно и очень явно в 40 лет. «Я не связала это с деменцией, – рассказала она мне, – скорее с переутомлением и неспособностью к обучению, хотя в молодости у меня подобных проблем не возникало. Так было и у моего отца».
2. Уменьшение ясности сознания (особенно в конце дня). «Стала возникать нарастающая умственная усталость во второй половине дня. Мне казалось, что я просто выбилась из сил. Приходилось преодолевать себя, чтобы помочь детям сделать уроки. Подобное я испытывала в колледже после ночной зубрежки и затянувшихся экзаменов, только на этот раз умственной нагрузки как таковой не было. Помимо всего прочего, мне стало очень сложно воспринимать текст, особенно к вечеру, я забывала прочитанное почти сразу, как переворачивала страницу. На встречах терялась и не могла поддержать разговор, а еще я заметила, что почти всегда молчала во время оживленных бесед на «умные темы». На меня это не похоже. Я не находила уместных слов (в голове царила пустота) и боялась ляпнуть что-нибудь невпопад, так как с трудом следила за нитью разговора. Когда я все же решалась открыть рот, то напрягалась и заранее формулировала фразу, а потом снова и снова повторяла ее про себя, пытаясь не забыть. Такого раньше со мной не было».
3. Потеря интереса к чтению, неспособность следить за нитью разговора и поддерживать беседу, проблемы с восприятием фильмов со сложным сюжетом. «Общение стало для меня утомительной работой, – замечает Элеанор, – Я не понимала, почему. Беседы на отвлеченные темы пугали меня, и все, что хотелось, – это просто закрыть глаза».
4. Утрата способности вспоминать прочитанное и услышанное. «Меня начала все чаще подводить память. Я забывала, что нужно купить в магазине и какие суши просили заказать дети». За год до того, как Элеанор включилась в протокол ReCODE, она призналась, «что с трудом воспринимает материал, который необходимо изучить перед началом лечения, и не в силах его запомнить, как и все прочитанное в журналах и книгах. Чтение (а раньше я буквально глотала книги) перестало приносить удовольствие».
5. Сокращение словарного запаса. Элеанор стала с трудом подбирать нужные слова, в результате чего наметилась тенденция к упрощению словарного запаса. «Вместо «враждебный» или «угрожающий» я говорила просто «агрессивный», вместо «зацикленный» – фразу наподобие «он снова и снова думает об этом». Прилагательное «коммуникабельный» заменяла синонимом «общительный». Кроме того, во время разговора я подолгу подбирала слова и часто делала паузы. В конечном итоге в памяти всплывало уместное слово или приходилось искать обходные пути. Например, я говорила «кто-то идет шаг за шагом к намеченной цели», потому что не могла вспомнить определение «систематичный», имея в виду «систематичный подход». Это беспокоило меня и требовало определенных умственных
6. Путаница в словах. «Я и раньше иногда путала имена своих детей, но незадолго до первого похода к врачу со мной начало твориться что-то ужасное. Я стала использовать абсолютно неправильные слова. Например, собирая детей в школу, я позвала кассира-контролера, причем громким и уверенным голосом. Сказала «селекторное совещание» вместо «карпулинг» при оформлении скидочного купона. Гуляя с собакой, я назвала ее не Джуно (имя пса), а Чили (который готовила на ужин)».
7. Снижение скорости мышления. Она стала дольше думать, чувствовала себя неловко при общении с людьми и на деловых встречах, медленнее печатала текст, словно что-то препятствовало прохождению сигнала от мозга к пальцам.
8. Страх сесть за руль. От водителей требуется большая концентрация внимания. Они должны следить за положением остального транспорта, дорожными знаками и движением пешеходов. Все это вызывало у Элеанор такой стресс, что она боялась даже приблизиться к машине.
9. Трудности при запоминании планов на день; чувство «перегруженности» делами. Элеанор стала пропускать встречи и «с ужасом понимала, что события в ее жизни теряют упорядоченность». Она признавалась мне: «Я стала использовать Google календарь и всюду клеить бумажки с напоминанием, и все равно многое вылетало из головы. В молодости у меня была превосходная память. Я никогда не пропускала назначенные встречи и с легкостью запоминала телефонные номера».
10. Нарушение сна. «Я просыпалась, а потом долго не могла заснуть, часами ворочалась в постели, будучи не в состоянии сомкнуть глаза. И так по многу раз за ночь.
11. Отсутствие эффекта «умственного всплеска» после употребления кофеина.
12. Трудности при использовании иностранных языков, в том числе китайского и русского, которыми Элеанор раньше владела.
Случай с Элеанор показал, что симптомы болезни Альцгеймера проявляются очень медленно. Проходят годы – десять, двадцать лет, прежде чем ставится окончательный диагноз.
Через девять лет после появления первых признаков заболевания Элеанор (на тот момент ей было 49) получила положительный результат на аллель ApoE4, фактор риска развития болезни Альцгеймера. Она прошла нейропсихологические тесты, которые выявили отклонения, соответствующие имеющимся симптомам. Иными словами, Элеанор страдала не простыми провалами в памяти. Мозг действительно начал ее подводить. Что еще чувствовала эта героическая женщина в этот мрачный период? Элеанор смогла вернуться к нормальной жизни, а значит, ее положение можно назвать особенным. Она – исследователь, побывавший в неизведанных землях, в которых нашли свой конец множество людей. Ее опыт уникален и бесценен.
Послушайте, что она рассказала.
«Мне хотелось бы описать, каково это – бродить во мраке ранней деменции – состояния, которое я увидела изнутри, прежде чем смогла вернуться. Создается такое ощущение, что ты надеваешь наушники и пытаешься с кем-то разговаривать. Звуки заглушают голоса, и возникает чувство отдаленности. Я видела перед собой некую пелену, которая не давала мне нормально общаться и поддерживать беседу. Приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы сформулировать мысль и донести ее до окружающих (и не забыть, что я хотела сказать). Эта пелена напоминала барьер, который нужно было постоянно преодолевать. Разговор, особенно на «умные темы», переставал быть чем-то естественным, как в молодости».