Нестор Иванович Махно
Шрифт:
Воспоминания о бутырских днях жизни Махно оставил Аршинов. «В обстановке каторги, — писал духовный наставник Нестора, — он ничем особенным не отличался от других, жил, как и все прочие — носил кандалы, сидел по карцерам, вставал на поверку. Единственное, что обращало на него внимание, — это его неугомонность. Он вечно был в спорах, в расспросах и бомбардировал тюрьму своими записками. Писать на политические и революционные темы у него было страстью. Кроме этого, сидя в тюрьме, он любил писать стихотворения и в этой области достиг большего успеха, чем в прозе» [15] .
15
Аршинов П. История махновского движения (1918–1921). Берлин. 1923, с. 215.
Когда вышел манифест об амнистии в связи с празднованием 300-летия дома Романовых, Нестор с нетерпением ожидал, что и перед ним откроются тюремные ворота. Не дождавшись, 17 июля 1913 г. он написал прошение московскому губернскому тюремному инспектору с запросом, применим ли
С собратьями по несчастью Нестор держался отчужденно, за что и обрел кличку «Скромный». Многие считали его чудаком, поскольку он не раз заявлял, что, выйдя из «Бутырок», станет знаменитым человеком. «Как ни тяжела и безнадежна была жизнь на каторге, — вспоминал Аршинов, — Махно тем не менее постарался широко использовать свое пребывание на ней в целях самообразования и проявил в этом отношении крайнюю настойчивость. Он изучал русскую грамматику, занимался математикой, русской литературой, историей культуры и политической экономией. Каторга, собственно, была единственной школой, где Махно почерпнул исторические и политические знания, послужившие затем ему огромным подспорьем в последующей его революционной деятельности. Жизнь, факты жизни были другой школой, научившей его узнавать людей и общественные события» [16] .
16
Там же, с. 50.
12 июня 1916 г. Махно написал начальнику тюрьмы просьбу разрешить ему на заработанные деньги купить «Словарь иностранных слов» [17] . Обычно же он вел себя вызывающе, выражая недовольство по любому поводу. Уже через несколько недель пребывания в «Бутырках» он в графе «поведение» удостоился записи «скверное», за что в течение остальных лет, вплоть до своего освобождения 2 марта 1917 г., ходил закованным по рукам и ногам.
Как известно, после свержения царизма к политике потянулось «неслыханно громадное количество» людей; «гигантская мелкобуржуазная волна» подняла на своем гребне множество представителей различных партий [18] . В этой ситуации Махно не остался в стороне и, выйдя из тюрьмы, тотчас отбыл в Гуляйполе. В деревне местные новости распространяются с большой быстротой. О том, что 23 марта 1917 г. домой вернулся из Москвы каторжник Махно, стало известно мгновенно. В глазах односельчан он был человеком, пострадавшим за крестьянские идеалы. Поскольку других революционеров им почти не доводилось ни видеть, ни слышать, Махно олицетворял в их глазах борца за народное счастье. Местный поэт А. Монюшенко сочинил стихи «Привет каторжанам», которые Нестору продекламировала группа гуляйпольских школьников: «Привет вам, страдальцы за счастье людей!//Привет вам, борцы за свободу!//Привет вам, добывшие мукой своей//Желанную волю народу!»
17
ЦГИАМ, ф.623, оп.4, д.15002, л.74.
18
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31, с. 155–156.
Махно устроился маляром на завод сельскохозяйственных машин «Богатырь». Рядом с ним работали еще не стряхнувшие с себя груз деревенских традиций селяне. В Гуляйполе тогда не было сил, способных взять власть в свои руки, объединив всех трудящихся. Поэтому на первое место в новых органах власти вышли офицеры дислоцировавшегося там 8-го Сербского полка. В лице Махно они вскоре встретили серьезного соперника. Он сколотил из бывших экспроприаторов и рвавшейся в революцию молодежи отряд «Черная гвардия» и установил в Гуляйполе и всей волости режим террора. Первым делом Махно, изучив местные полицейские архивы, расправился с К. Васецким, А. Власенко и попом Дмитрием, которые в 1908 г. содействовали властям в разгроме «Союза бедных хлеборобов». Убрав физически всех, кто стоял на его пути к власти, Махно фактически стал гуляйпольским диктатором и на время отбросил анархистские идеалы. На упреки своих товарищей по организации он отвечал, что это — необходимый тактический прием для окончательной победы революции; «по силе возможности нужно выбрасывать буржуазию и занимать посты нашими людьми» [19] .
19
Партийный архив Института истории партии (ПА ИИП) ЦК КПУ, ф.5, оп.1, д.153, л.153.
Еще 28 или 29 марта 1917 г. Гуляйпольский крестьянский союз утвердил Махно в должности своего председателя. После реорганизации союза в первых числах августа в Совет рабочих и крестьянских депутатов Махно остался на посту председателя. В дни корниловщины Совет организовал Комитет спасения революции, опять же во главе с Махно. 4 октября 1917 г. Нестор был единогласно избран председателем Союза металлистов, деревообделочников и других профессий от Гуляйполя и его окрестностей [20] .
20
ГАЗО, ф. Р-53, оп.1, д.7, л.381; ф. Р-1058, оп.1, д.1, л.127; Лiтопис революцii, 1928, № 3, с. 195.
По воле Махно, несмотря на попытки уездного комиссара Временного правительства Михно усмирить своего почти однофамильца, Гуляйпольский район превратился в карликовое вольное государство, которым он и руководил. Махно быстро вошел во вкус правителя, но понимал, что его власть зависит от крестьянской поддержки. И он решил ликвидировать помещичье землевладение. В середине августа 1917 г. Нестор как председатель местного Совета произвел в Гуляйпольском районе учет брошенной сбежавшими помещиками земли и инвентаря и предложил материально уравнять богатых и бедных крестьян. 25 сентября он подписал декрет уездного Совета о национализации земли и разделе ее между крестьянами. Так он ликвидировал местное помещичье хозяйство еще до Октябрьской революции, и гуляйпольские крестьяне всегда потом считали, что землю им дал именно Махно.
Победу Октябрьской революции Махно воспринял благосклонно, как и подавляющее большинство крестьян, интересы которых он защищал. Как раз тогда он вел борьбу со сторонниками Центральной Рады, в которой увидел серьезного соперника. В конце 1917 г. он сотрудничал с небезызвестной анархисткой М. Никифоровой, которая во главе своего отряда громила местные органы власти, наводила «порядок» по своему усмотрению и никому не подчинялась. Если Аршинов преподнес Махно уроки теории анархизма, то Никифорова — практического воплощения их в жизнь в обстановке революции и гражданской войны. Махно принимал участие в разоружении казаков, возвращавшихся с фронта на Дон, где концентрировались силы контрреволюции под командованием атамана Каледина, и именно тогда заключил союз с Советской властью. В начале 1918 г. Махно пригласил одного из командиров красных войск, сражавшихся с контрреволюцией на Юге, А. М. Беленкевича, в Гуляйполе. Рассказав о своей судьбе, Махно склонил его на свою сторону. Тот даже заявил, что «Гуляйполе — это маленький красный Петроград», и дал Нестору 3 тыс. винтовок, 6 пушек, 11 вагонов патронов и снарядов [21] .
21
ПА ИИП ЦК КПУ, ф.5, оп.1, д.133, л.5.
В апреле 1918 г. к Гуляйполю подошли приглашенные Центральной Радой кайзеровские войска. Крестьянский предводитель бежал в Таганрог, откуда через Ростов-на-Дону, Астрахань, Царицын и Саратов добрался до Москвы. В столице он встретился с рядом видных анархистов, в частности с Кропоткиным. Побывал Махно и у Председателя Совнаркома РСФСР. В. И. Ленин интересовался событиями на Украине, особенно тем, как идет борьба народных масс против австро-немецких оккупантов, войск Центральной Рады, а затем сменившего ее гетмана Скоропадского. Их встречу организовал Я. М. Свердлов. Как писал Махно, Ленин произвел на него большое впечатление [22] . В то же время Махно обвинил Предсовнаркома в разгроме анархистских организаций в Москве в апреле 1918 года. Тогда же Махно впервые услышал выступление Л. Д. Троцкого и познакомился с одним из руководителей левоэсеровского мятежа в июле 1918 г. Д. И. Поповым, в будущем видным деятелем махновщины.
22
Махно Н. Под ударами контрреволюции (апрель — июнь 1918). Кн. II. Париж. 1936, с. 125.
Московские встречи вдохновили Махно на борьбу с кайзеровскими оккупантами и их марионеткой Скоропадским. Получив от члена Всеукраинского бюро по руководству повстанческим движением В. П. Затонского документы на имя учителя И. Я. Шепеля (отсюда, очевидно, укоренившаяся в литературе версия, что Махно был учителем), он выехал в Гуляйполе. Покидая «бестолково-суетливую» Москву, Махно увозил с собой разочарование в деятельности столичных анархистов, которые практически прекратили там выступления, но обещал Аршинову оказывать им материальную помощь. Путь домой был опасен, поэтому он прихватил с собой в качестве попутчика своего земляка, члена «Черной гвардии» А. Чубенко. В офицерской форме «державной варты» они почти без приключений прибыли 21 июля в родное село. Как свидетельствовал попутчик будущего «батьки», тот сначала не помышлял о массовом крестьянском восстании, отдавая предпочтение индивидуальному террору. Он даже грозился убить Скоропадского, в правлении которого видел реставрацию монархизма. Собрав небольшой отряд единомышленников, Махно в ночь на 26 июля напал на имение помещика Резникова, четверо сыновей которого служили у гетмана. Перебив всех, кто там был, он забрал 7 винтовок, 7 лошадей и револьвер [23] .
23
Руднев В. Махновщина. Харьков. 1928, с. 17.