Нестор-летописец
Шрифт:
— Ты сказал это так, будто младший князь — изгой и неудачник! — словно промасленный светильник, вспыхнул Владимир Всеволодич. — Я не таков. Лучше княжить в малом граде и быть прославляемым, чем сидеть на великом столе и слышать плевки черни.
— Но еще лучше, конечно, сидеть на великом столе и быть прославляемым.
— Ты насмехаешься надо мной, боярин? — озадачился Мономах.
— Прости, князь, — воевода склонил голову, — но великого княжения тебе не
— Думаешь, я жажду его, как дядя Святослав? — с презрительной миной молвил князь. — Я знаю себе цену и не стану торопить события…. — Он осекся. — Я повторил твои слова?
— Видишь, князь, — улыбнулся воевода, — ты тоже знаешь свою судьбу.
В дверях светлицы бесшумно возник отрок. На бледном худом лице ярко горели щеки и глаза.
Мономах порывисто шагнул к нему.
— Ну здоров будь, купец!
— И тебе, князь, поздорову жить, — выдавил Несда.
— Возмужал ты. Когда я видел тебя в последний раз, ты был щуплым мальком. А теперь смотри, усы растут.
— Еще не растут.
Несда застенчиво провел пальцем под носом, где едва темнел пух.
— Помнишь Георгия? — спросил Мономах, глядя в упор. — У тебя хорошая память, ты не мог его забыть.
Отрок медленно кивнул.
— Мы искали тебя целый год после того, но не нашли. Убийцу Георгия мы тоже не нашли.
Мономах сел на лавку, не спуская глаз с Несды.
— Расскажи, что ты помнишь, — попросил варяг.
Холоп вытер вспотевшие ладони о рубаху и заговорил бесцветным голосом:
— Мы ждали волхва у капища. Он появился и разжег огни. Князь с Георгием обнажили мечи и пошли к нему. Георгий оказался впереди. Волхв убил его своим мечом. Он был очень быстр и сразу пропал с капища. Князь упал вместе с Георгием, потом побежал за волхвом…
— Ты видел его лицо? — вскрикнул Мономах, сидевший беспокойно, как на сушеном горохе.
— Он был в клобуке.
— Утром на капище нашли брошенный плащ, — сказал варяг, не поднимая головы. — Он не принадлежал ни Георгию, ни княжичу. Этой был твой плащ?
— Нет.
— Тогда он принадлежал убийце. Как же ты не видел его лицо, если он бросил плащ, прежде чем убежал с капища?
Несда пошатнулся. Тяжелый взгляд Симона придавил его, как рухнувшее на дровосека дерево.
— Я был далеко, — выдохнул отрок. — Не разглядел.
— Лжешь! — Мономах рывком поднял себя, схватил костлявое плечо Несды, больно сжал. — Я наткнулся на тебя совсем близко к капищу.
Холоп закашлял. Щеки вспыхнули ярче, голос охрип:
— Я хотел помочь Георгию. Я видел только его.
Князь оттолкнул Несду и, сердясь, ушел к слюдяному
— От него никакого проку!
Добавил гневно:
— Мог бы стать епископом, а прозябает в холопах!
— Постой, князь, — молвил Симон. — Не серчай на мальца. Ты ведь тоже не разглядел волховника. — Варяг понурился. — Видно, зря все это. Бог судил — не найти мне убийцу сына. Да и если б малец запомнил волхва, что с того? Больше трех лет прошло. Его ни в Киеве, ни поблизости, верно, давно уж нет.
Мономах резко развернулся.
— Ты смирился, Симон?
— Нет, князь. — Варяг качнул крупной головой. — Когда придет мой срок стать перед Господом, я скажу: прежде чем судить меня, дай мне посмотреть на того, кто погубил моего сына. А потом скажу: суди его, Господи, прежде меня, ибо если не увижу, как казнишь его, не успокоюсь.
Он поднялся и, прогибая скрипучие половицы, пошел из хором.
Мономах оглянулся на прощанье.
— Ленивому рабу холопий хлеб слаще, — презрительно бросил он Несде.
Янь Вышатич оставался неподвижен. Видя его погруженность в раздумья, отрок попытался ускользнуть.
— Сядь! — раздался голос воеводы.
Несда обреченно вернулся, присел на край лавки.
— Князья бывают несправедливы, верно? Особенно когда чего-то не понимают… Или им чего-то недоговаривают. А то и лгут в глаза.
Несда притих, как мышь в норе, перед которой замерла кошка.
— Я знаю тебя без малого три года. Ты никогда не вытирал об себя руки во время разговора. Почему ты дрожишь?
— Зябко, — прохрипел Несда.
— Налей себе меду.
Отрок плеснул в серебряную кружку золотистой хмельной сладости из малой корчаги. Немного отпил.
— А теперь расскажи мне правду. Почему ты солгал им?
— Не знаю…
Несда припал к кружке и долго высасывал ее содержимое, стуча зубами о край. Наконец набрался смелости:
— Я видел лицо того волхва на капище Лысой горы. И видел его прежде, на митрополичьем дворе.
— Что он там делал? — усмехнулся воевода.
— Он… он сотник владычной дружины.
Боярин оторвал спину от стены. На скулах задвигались желваки.
— Ты не ошибся? Пламя костра в ночи иногда играет такие шутки.
— Это был он. Комит Левкий Полихроний.
— Комит Полихроний, — задумчиво молвил воевода. — Я знаю его. Он сейчас здесь, в Вышгороде. Сидел на пиру. Он знает тебя?
Несда сильно мотнул головой.
— Что он делал на Лысой горе?
— Зажигал огни на капище.