Несущий смерть
Шрифт:
Вновь началось перешептывание — имя Фицпатрика никому не было известно. Анна наскоро посвятила всех в историю его карьеры наркоторговца и продолжила:
— С тех пор Фицпатрик в списках особо опасных преступников, он до сих пор находится в розыске — и вдруг вернулся? Может быть, именно его видели в «мицубиси»? Как бы там ни было, того человека задело пулей, и уже установлено, что кровь на пуле и в машине принадлежит одному и тому же человеку. Мы пока не знаем, насколько серьезным оказалось ранение, но это не главное. Главное — понять: если это действительно знаменитый наркобарон, зачем он вернулся? Если деньги
Каннингам встала, затем снова села и сложила руки на груди:
— Если, как вы полагаете, это Фицпатрик, чего ради он потащился за дозой в вонючий мелкий притон?
— Может, он ехал туда за чем-то другим. Вдруг в притоне было что-то нужное ему?
— Что, например?
— Не знаю. Мы ведь так и не смогли установить, кто находился в притоне. Мы отследили всех владельцев машин и все пальцы, но это все — мелкая сошка. Никто из них не мог быть интересен Фицпатрику.
Анна чувствовала, как в комнате нарастает напряжение: все внимательно слушали и делали пометки в своих блокнотах.
Она вернулась к информационной доске:
— Думаю, связующее звено — Донни Петроццо. Мы знаем, что он приторговывал по маленькой, значит, мог знать парней в притоне. — Она помолчала в нерешительности, собираясь высказать предположение. — А вдруг Донни был знаком с Александром Фицпатриком? Чтобы это установить, придется как следует покопаться в его прошлом. Может, Донни именно Фицпатрика встречал в аэропорту и вез на своем пикапе? Фицпатрик вернулся бы в страну только из-за больших денег или из-за кого-то, кто ему дорог, — и это вновь приводит нас к Джулии Брендон.
— Минуточку, — покачала головой Каннингам. — Неужели человек уровня Фицпатрика стал бы иметь дело с жалкой мелюзгой вроде Донни Петроццо? Сомнительно. Что-то не верится, чтобы тот, кого ищет полиция всего мира, появился в Соединенном Королевстве и связался с такой швалью.
— А вдруг у него не было выбора? — спросил Фил Маркхэм.
Анна чувствовала, что вся команда, кроме Каннингам, на ее стороне. А Каннингам, словно подчеркивая свое несогласие, прервала совещание и приказала сегодня же доставить Джулию Брендон в отделение. Она раздала офицерам поручения довести до конца проверку машин, а сама собиралась нажать как следует на лаборатории, чтобы те выдали хоть какие-то результаты. Еще она велела объявить в розыск «фольксваген» Фрэнка и установить, кому принадлежал «мицубиси», который был у притона и в котором обнаружили тело Донни Петроццо. По ее мнению, команда занималась переливанием из пустого в порожнее; она приказала всем подтянуть штаны и заняться делом по-настоящему. И вернуться в отделение к вечернему совещанию.
Анна отправилась в свой крохотный кабинет и решила посвятить остаток утра работе с ежедневником Донни.
Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел Фил Маркхэм, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Странная она какая-то. Почему не дать ход вашей информации?
— Может, потому, что пока это лишь предположения?
— А если это правда? Мы же знаем, что Донни продавал кокаин и травку всем подряд. Ему нужно было где-то брать товар, вот он и ездил в притон.
— Мы пока не установили этого наверняка, — ответила
— А тут еще эти типы из лаборатории никак не разродятся. Я уж на них нажимаю изо всех сил, да и остальные тоже.
— Ну, у них работы выше головы.
— А где отчет о вскрытии? Тело Петроццо уж сколько дней как нашли — а от них до сих пор ничего. Всего-то и достижений, что вы пулю откопали и тело Петроццо обнаружили. По крайней мере, можно было бы уже установить владельца «мицубиси».
— Они говорят, что номера краденые.
— Ну да. А мы тут бегаем кругами, как куры безголовые.
Анна откинулась на спинку стула:
— Думаю, Джулия Брендон много чего могла бы порассказать. Вон сколько у нее денег — и Фрэнк ей определенно не пара.
— Каннингам велела мне прошерстить все местные больницы — вдруг кто-нибудь обращался к ним с огнестрельным ранением.
— Может, вам повезет?
— Да вряд ли. Если у кого есть деньги, так он пойдет к частному врачу на Харли-стрит. — Он небрежно произнес, передразнивая речь богатых бездельников из высших слоев общества: — Ездил на охоту, и, вообразите, меня случайно подстрелили вместо фазана.
Анна рассмеялась.
— Может, выпьем вместе в обеденный перерыв? — спросил он.
Анна покачала головой:
— Нет, спасибо. Мне нужно съездить к сестре Джулии Брендон. Предстоит пилить до самого Оксфорда, но я сгораю от нетерпения.
— Ну ладно, тогда в другой раз.
— Договорились.
Фил широко улыбнулся и подмигнул:
— Здорово сработано, Тревис. Будем на вас равняться.
Фил вышел, и Анна вернулась к ежедневнику Донни Петроццо. В нем были указаны встречи и проводы, доставка и другие дела; она попыталась расшифровать систему записей, основываясь на определенных именах. Напротив времени, когда он возил Пола Рекслера и Марка Тейлора, стояли черные точки. Анна знала, что он поставлял обоим наркотики. Точки стояли и возле некоторых других имен; кое-где появлялись квадратики с точкой внутри. Она терпеливо разбиралась в записях и наконец наткнулась на инициалы Фрэнка Брендона, записанные восемь месяцев назад.
Инициалы Ф. Б. встречались четыре раза в неделю, когда нужно было встретить кого-нибудь в аэропорту или далеко везти, чего сам Донни предпочитал не делать. Но восемь месяцев назад было четыре поездки в Хитроу за один день. Ф.Б. ездил два раза, и сам Донни тоже. Против записи о последней поездке стоял знак, которого прежде не было: номер рейса 022 Британских авиалиний из Майами был обведен красным кружком, глубоко отпечатавшимся на странице, будто Донни сильно давил на ручку.
Анна перевернула страницу, но в дверь опять постучали, и в кабинет заглянула детектив-констебль Памела Медоуз:
— Кажется, удалось установить связь между Донни Петроццо и Александром Фицпатриком.
— Неужели?!
— Да. Не то чтоб они дружили и все такое, может, они и не встречались ни разу в жизни, но в семьдесят девятом Донни судили в Олд-Бейли за кражу со взломом.
— И что?
— А дело Александра Фицпатрика в это же время рассматривал суд первой инстанции: ему предъявили обвинение в торговле наркотиками после большой облавы — тогда изъяли товара на двадцать миллионов.
— Да ну!