Нет числа дням
Шрифт:
Он присел на корточки у плиты и поскреб ее стамеской, сдирая краску и обнажая поверхность.
— Похоже на гранитный порфир. Хватит одного хорошего удара. — Он выпрямился, схватил кувалду и замахнулся.
Одного удара оказалось недостаточно. От плиты полетели осколки, со звоном ударились в металлические стойки стеллажей. Только после третьего удара братья услышали громкий треск. Эндрю опустил кувалду, Ник шагнул поближе и осветил фонарем извилистую трещину посереди плиты.
— Почти готово, — произнес Эндрю, отступил
Новый удар расколол наконец плиту, один крупный обломок свалился вниз, другой завис над отверстием. Эндрю поддел его кувалдой и отбросил. В плите образовалась дыра со ступню величиной.
— Дай фонарик.
Но стоило Эндрю потянуться за фонариком, как Ник отскочил, обескураженный — из отверстия поднялась туча мелких мошек. В тот же миг погреб наполнил резкий запах — не просто спертый воздух, а отвратительная вонь.
— Черт возьми! — Эндрю отмахнулся от мошек. — Что ж там…
Ник шагнул вперед, отгоняя насекомых, словно комаров в жаркий летний полдень. Направил луч фонаря на дыру в плите и увидел… человеческие ребра. Скелет.
— Боже правый! — прошептал Эндрю. — Ты видишь то же, что и я?
— Боюсь, что да.
— Отойди. — Эндрю бросил кувалду и схватился за лом. — Сейчас узнаем наверняка.
Он подсунул лом под край плиты и приподнял. Захрустел, рассыпаясь, цемент. Ник вытянул голову над плечом брата и посветил в отверстие.
Там, прямо над ребрами, скалился череп, без сомнения, человечий, а вездесущие мошки вились над костями и остатками плоти.
Но не они заставили Ника сдавленно всхлипнуть: «О Господи!» Над левой глазницей черепа зияла большая неровная дырка. Похоже, покойник, кем бы он ни был, покинул этот мир не по собственной воле.
Глава девятая
Тело захоронили тщательно, даже с почтением — судя по тому, что стенки углубления были обшиты досками. Выкопать под полом примитивную дыру было бы проще и быстрее. Однако им открылось настоящее тайное погребение, что делало находку еще более загадочной.
Ник и Эндрю накрыли разбитую плиту найденным в гараже куском брезента и водрузили стеллаж на старое место. Тихо вышли из погреба и закрыли за собой дверь.
— Отец врезал замок только для того, чтобы мы с Бэзилом не лазили в погреб и не били бутылки, — пробормотал Ник, чтобы разогнать гнетущую тишину. — Там нечего было прятать.
Эндрю отозвался не сразу. Он вернулся в гостиную, подкинул в камин полено и налил два стакана виски. Отхлебнул из своего и привалился к каминной полке, где красовалась позолоченная рамка с фотографией родителей. Снимок сделали в 1989-м, на рубиновой свадьбе, отец и мать старательно изображали идеальную пожилую пару на фоне фамильного сельского дома.
— Думаешь, это уже тогда там лежало? — спросил Эндрю, постукивая по фотографии. —
— Вряд ли.
— Такое трудно не заметить. Труп в погребе. Не говоря уж о том, как этот бедолага стал трупом.
— Мы не в силах догадаться, что случилось давным-давно.
— Зато мы в силах догадаться, отчего он погиб. От дыры в черепушке. И вряд ли он получил ее по чистой случайности.
— Я не патологоанатом, Эндрю. Ты тоже. Мы даже не можем установить, мужчина это или женщина.
— А мошки откуда взялись? Как они туда попали?
— Я и в энтомологи не записывался. В погребе спрятаны человеческие останки. Вот все, что мы можем сказать точно.
— Не все. Мы знаем, что о подобных происшествиях положено докладывать в полицию. Они привезут с собой эксперта. Он установит пол, возраст, причину смерти, примерную дату — все.
— Совершенно верно.
— И мы доложим?
— Думаю, да.
— Серьезно? — Эндрю оттолкнулся от камина и рухнул в кресло напротив Ника. — А если подумать? Полицейские обыщут не только дом. Они начнут копаться в отцовском прошлом — нашем прошлом. Кем бы он ни был, этот мистер Скелет, кто-то же его прикончил? И на кого подумает полиция? Я вариантов не вижу: отец — первый подозреваемый. А за ним — мы. Не удивлюсь, если нас возьмут на заметку как возможных преступников.
— Ерунда. Мы не стали бы откапывать тело и вызывать полицию, будь мы убийцами.
— Уверен? Даже если вспомнить о кругленькой сумме, предложенной Тантрисом? Очнись, Ник. Они заглянут во все углы, уцепятся за любую версию. А там и журналисты подоспеют. Не успеешь сказать: «Без комментариев», они уже выдернут из архивов и заново распишут твои пять минут славы в Кембридже.
— Быть не может.
Произнося эти слова, Ник уже понимал, что Эндрю прав. Такую шумиху поднимут — не отвяжешься.
— Ну ладно. Возможно, так все и будет. Но…
— А как же Тантрис? Богатого зануду могут спугнуть заголовки газет, пестрящие словом «убийство». А полицейское расследование наверняка задержит сделку. Или вообще сорвет.
— Да, наверное. Но где же выход, Эндрю?
— Мы можем… — Эндрю подался вперед и понизил голос, хотя вряд ли объяснил бы, кто мог их подслушивать. — Мы можем снова зарыть его. Притвориться, что и не находили.
— И оставить это сокровище Тантрису?
— Да.
— Тогда в полицию позвонят его люди.
— Ага, но мы-то уже получим денежки.
— Так ведь нам будет только хуже, если полицейские заметят, что пол в погребе недавно вскрывали — а они скорее всего заметят.
— Ты прав. — Эндрю в раздражении забарабанил по ручке кресла. — Выкрутиться будет непросто. Нашего отца запишут в преступники. Да так оно скорее всего и есть, хотя кого он убил и за что, мы не имеем ни малейшего понятия.
— А кто сказал, что это было убийство? А если самозащита?