Нет места под звездами
Шрифт:
Это стало роковой ошибкой. Демон, почуяв движение, обернулся и впился в нее сияющими красными глазами.
— Так-так, — оскалился он, обнажая острые зубы. — А к нашему веселью захотели присоединиться гости, верно, леди Мейрам?
Сабир обернулся и изумленно застыл. На лице его промелькнуло отчаяние, смешанное со страхом.
— Беги отсюда! — только и успел выкрикнуть он.
Всего на миг он выпустил демона из поля видимости, но этого оказалось достаточно. Клубы Тьмы поднялись в воздух и поглотили человека, скрыв его от чужих взоров, а потом схлынули так же неожиданно, как и появились. Мейрам в ужасе смотрела на лицо брата, понимая, что это уже не он.
— Спасибо,
Мейрам почувствовала, что вот-вот расплачется. А рогатый уже утратил к ней всякий интерес. Он дернул на себя невидимые путы и Сабир, словно марионетка, покорно подошел к рогатому чудовищу.
— А теперь к делу, — рыкнул демон.
От его поднятых рук в воздухе сгустились тени, закрутились водоворотом, образуя широкое кольцо. Император стоял, низко опустив голову, но всю его фигуру объяли разноцветные вихри энергии. Они сплелись, смешались и рванули к уже сформированному ободу портала, напитывая его силой. Темная поверхность дрогнула и начала таять. За ней полыхало пламя и суетились расплывчатые тени, воздух стал наполняться низким гулом, земля под ногами дрожала.
— Добро пожаловать, дети мои! — удовлетворенно прорычал демон прежде, чем портал открылся полностью.
***
Хальварда ждали. В воротах замер начальник гарнизона, за его спиной стояли плотные ряды закованных в доспехи стражников. Теплого приема мятежному герцогу никто не обещал, но его встретили люди, а не копья, что давало надежду хотя бы на переговоры.
Тем, кто видел сейчас Хальварда впервые в жизни, было по-настоящему страшно. От его фигуры веяло древней мощью, силой, способной повергнуть во прах чужую волю. За спиной герцога в стороны расходились полупрозрачные тени, они шевелились будто живые, покорно следуя за своим хозяином. В некотором отдалении ехали его верные соратники, знаменосцы и герольды, а еще чуть дальше — стройные ряды воинов.
Люди из гарнизона тревожно переглядывались между собой. Понимание, что с этим человеком им не совладать ни при каких условиях, пришло внезапно и совершенно отчетливо. Даже толпа за воротами почувствовала давление его магии и затихла. Ждали слов, от которых зависела судьба города.
Но даже в такой малости судьба отказала Дармсуду. На лице герцога внезапно появилось очень странное выражение, а сам он дрогнул и, чуть развернувшись в седле, кинул быстрый взгляд куда-то вверх и в сторону. Следовавшая за ним в нескольких шагах хрупкая светловолосая женщина скривилась, как от резкой боли, вокруг нее сгустились тени, пронизанные искрами.
— С дороги!
От звука этого голоса у людей волосы дыбом встали. Стражей в воротах охватила паника, они кинулись врассыпную, освобождая путь, а Хальвард пустил своего коня галопом. Светловолосая всадница устремилась за ним.
— Если хотите жить, не мешайте нам! — бросил начальнику гарнизона высокий темноволосый воин с вышитым на груди гербом оскалившегося волка. Всадник чуть придержал коня, пропуская мимо лавину воинов в черно-синем.
— Что происходит? — защитник столицы даже не пытался скрыть свою дрожь, мысленно проклиная магию Тьмы и всех ее носителей.
— То, о чем вам не захочется вспоминать никогда, если выживете, конечно.
***
Малкон ждал прихода своего правителя. Скрываться более не имело смысла, а потому он и его люди замерли чуть в стороне от толпы, уже одетые и вооруженные для боя. Герцог
— К храму! — однако ждать не стал и тут же скрылся за поворотом дороги.
За ним темной рекой хлынули всадники, пришлось потесниться, чтобы дать им дорогу. Малкон был на полпути к цели, когда воздух потряс чудовищной силы взрыв, а храм расселся и обрушился вниз лавиной сияющих в лучах восходящего солнца осколков. Злое предчувствие рвануло сердце, заставило бежать вперед, не жалея ног. Он должен был успеть.
***
Когда из портала вышла первая десятка демонов, Мейрам едва не закричала. Пришлось зажать себе рот обеими ладонями, чтобы не обратить на себя внимание жутких тварей, больше всего напоминающих бешеных собак с крыльями летучих мышей. В их мягкой походке угадывалась грациозность хищников, идущих за добычей, а голодные взгляды рыскали из стороны в сторону.
Рогатый демон махнул рукой — и твари бросились прочь с площади. Из сияющего кольца прибывали все новые и новые существа. От вида неестественно выгнутых тел с непропорционально длинными руками, зубастых морд, лишь отдаленно напоминающих человеческие, шипастых спин, хвостов, кожистых крыльев и кривых когтей, становилось дурно.
Мейрам с трудом удалось взять себя в руки и не делать резких движений. То, что о ней временно забыли, вовсе не означало, что опасность обойдет ее стороной. Меж тем рогатый предводитель склонился, лаская очередное порождение бездны, и произнес торжественно:
— Ступайте, сегодня день великого пира!
За полыхающим порталом постепенно собиралось все больше и больше теней, все они жаждали попасть сюда. Демону пришлось вновь сосредоточиться и продолжить вливать силу в переход, ведь без этого он затягивалась полупрозрачной пеленой. Рогатая фигура дрожала и даже чуть шаталась, пропуская через себя невиданные потоки магии. И портал наливался силой все больше и больше: Тьма открывала его, Стихии наполняли жизнью, привязывая к этому миру, превращая в нечто плотное, настоящее.
Мейрам в отчаянии оглянулась, силясь найти путь к спасению. И вдруг замерла, глядя на брата. Он стоял вполоборота к ней, уставившись перед собой пустыми глазами. Повинуясь скорее какому-то чутью, чем голосу рассудка, она попыталась мысленно прорваться к его сознанию. Кровь прилила к щекам, застучала в висках тяжелым барабаном. Сила потянулась от нее к Сабиру тонкой ниточкой — и оборвалась: глухо, стена.
Мейрам глубоко вдохнула, закрыла глаза и попробовала вновь. Магия качнулась, скользнула вперед и опять рассеялась, налетев на преграду, но что-то едва уловимо дрогнуло на лице императора. Всхлипнув от отчаяния и напряжения, Мейрам изо всех сил воззвала к своей крови, к тому, что делало их с братом одним целым — и попробовала еще раз. В этот раз стена чуть заметно дрогнула и начала поддаваться. Удар за ударом, еще и еще, преграда смещалась, дрожала, и, наконец, в ней появилась трещина.
Чужие мысли хлынули в голову мощным потоком: неразделимая смесь страхов, сожаления, раскаяния и отчаянного желания остановить творящееся кругом безумие даже ценой собственной жизни. На мгновение она совершенно потеряла себя в этом хаосе из ярких образов, обрывков фраз, давних воспоминаний, неясных надежд. А потом в ее разуме прозвучал отчетливый голос: “Помоги”! И тут же растаял в очередном приступе боли.
Мелькнула запоздалая мысль, что хорошо было бы увидеть напоследок Малкона и успеть поведать ему о сыне, сказать, как она любит их обоих. Однако Мейрам прогнала эту слабость, не позволила ей помешать сделать то, что должно.