Нет места под звездами

Кос Анни

Перед любой битвой голова должна быть ясной, это она твердо усвоила, проведя при дворе долгие годы. И не важно, будет ли эта битва происходить на словах за роскошно накрытым столом или на пропахших кровью улицах. Сегодняшний день окончится падением императорского дома.

Как только до дворца донесся грохот обрушения храма, Арселия вошла в детскую, жестом прогнала стайку перепуганных служанок и взяла ребенка на руки. Четырехлетний малыш еще сонно моргал и совсем не понимал, что происходит вокруг. Почувствовав тревогу матери, он крепко обнял

ее тонкими ручками и прижался к ее шее крохотным личиком.

Арселия замера, наслаждаясь теплом и тяжестью детского тела, вдохнула чуть слышный аромат волос сына. На миг, лишь на один короткий миг в ее глазах блеснули две слезинки, но тут же пропали. Императрице не пристало показывать свою слабость.

— Придворного лекаря сюда, — сухо приказала она служанкам. — И всем остальным выйти.

Всего через минуту в двери вошел невысокий, сухой старик. Он поклонился императрице и ее сыну и замер, не смея поднять глаза на женщину.

— Господин бен Хайри, — что бы не чувствовала сейчас Арселия, голос ее звучал мягко и мелодично, — думаю, вы уже и так поняли, почему я позвала вас.

— Сиятельная госпожа, — лекарь смутился и разом сник. — Вы уверены, что в этом есть необходимость?

— Увы, мой друг.

Старик тяжело вздохнул и вынул из сумки два пузырька темного стекла.

— Действует очень быстро. Остановка дыхания, резкая боль в груди, а затем сердце ваше замрет навсегда.

— Спасибо, — склонила голову императрица. — Ты всегда был добр ко мне, к нам обоим, — она нежно погладила сына по волосам. — Какой наградой одарить тебя?

Но лекарь лишь покачал головой:

— Для меня было честью служить вам, сиятельная госпожа. Лишь вы и леди Мейрам относились ко мне, как к равному. Мои дни на земле сочтены, я стар, мои дети давно живут своей жизнью, да будут Стихии милостивы к ним. Я уйду вслед за вами.

— В этом нет нужды, — Арселия заставила себя говорить мягче. — Уверена, что дочери примут тебя, а жизнь твоя окончится в достатке и спокойствии, в окружении внуков и правнуков. Ступай в лазарет и оставайся там до конца битвы. Тех, кто умеет врачевать, не тронут, а когда все завершится, ты покинешь город.

Лекарь склонился почти до земли, а когда выпрямился, посмотрел прямо в глаза Арселии.

— Я уже принял решение, достойнейшая из женщин.

— Что ж, — губы императрицы тронула слабая улыбка. — Тогда выйдем на воздух, мне душно в этих стенах.

Старик, женщина и ребенок покинули гарем. Миновав брошенный пост охраны, все трое спустились в сад. Сейчас же тут было пустынно и оттого уютно. Императрица прошла к небольшому круглому озеру.

— Нам некуда спешить, — сказала она, опускаясь на траву, — я почувствую, когда придет время.

Лекарь кивнул и устроился чуть поодаль. Его внимательные глаза постоянно перемещались с фигуры женщины, нежно покачивающей сонного малыша, на недалекие внутренние стены дворца и еще более близкий выход из галереи. Тревожный шум приближался. Уже можно было различить отдельные

вскрики, звон оружия. В воздухе запахло дымом. А Арселия внезапно вздрогнула, встала и развернулась всем телом туда, где прежде был храм, и замерла, полностью погрузившись в свои мысли. По небу неспешно карабкалось солнце, рассыпаясь розовыми и золотыми отблесками по пушистым облакам. Казалось, женщина совсем потеряла счет времени, но вот в тишине раздался ее голос:

— Прости, старый друг, я думаю, нам пора.

Никем не замеченные, они неспешно вернулись во дворец, но направились не в женские покои, а на мужскую половину. Арселия шла к тронному залу, на плече ее крепко спал Адиль, бен Хайри шел следом. Тронный зал встретил их тишиной и пустотой, враги еще не добрались сюда. Императрица аккуратно уложила мирно спящего ребенка на трон его отца и повернулась к лекарю:

— Давай свое снадобье.

***

Тяжелые мерные шаги разорвали тишину в коридорах. Ульф Ньорд в сопровождении отряда из двадцати человек шел по залам императорского дворца, и редкие встречные спешили убраться с его пути. Стража покинула свои посты еще до прихода северян, бросив живших тут людей один на один со своей судьбой.

Огромный комплекс отдельных зданий, переходов, садов, галерей и павильонов Ульф знал плохо, но найти дорогу к сердцу дворца смог безошибочно. Черный Волк торопливо пересек приемные покои и по широкой мраморной лестнице спустился в святая святых: женскую половину, место, где жила семья сиятельного Сабира.

Гарем встретил его пугающим беспорядком. Повсюду валялись какие-то вещи, брошенные и забытые в панике. Дверцы шкафов оказались открыты, ящики — выдвинуты, кто-то явно искал, чем бы поживиться. Но главное — покои обезлюдели.

Ульф и его люди осмотрели все комнаты, включая кухонные и кладовые помещения, но ни слуг, ни наложниц не нашли. В покоях императрицы было так же пустынно, но почти все вещи стояли на своих местах, никто не посмел прикоснуться к имуществу сиятельной госпожи. На столике лежали украшения редкой ценности, в детской царил относительный порядок, значит не было сборов в спешке или бегства, мать и ребенок все еще где-то тут.

На минуту Ульф остановился и задумался. Куда может пойти женщина, опасающаяся гнева толпы и расправы со стороны захватчиков? Мать, что не в силах защитить свое дитя? Императрица, знающая, что жизнь ее сейчас стоит не больше ломаного тирхата?

— За мной! — коротко скомандовал он и почти выбежал из комнаты.

***

Краем глаза Арселия уловила движение: словно из ниоткуда рядом с ними появились люди в черно-синей одежде. Кто-то из них схватил лекаря за руки и хлестко ударил по ладоням. Склянки с тихим звоном разбились о мраморные плиты пола. Саму Арселию толкнули в плечо, от неожиданности она едва не потеряла равновесие. Впрочем, упасть ей не дали, подхватили, поставили на ноги. Один из воинов сжал ее запястья и отвел руки за спину, не давая приблизиться к Адилю.