Нет орхидей для мисс Блэндиш
Шрифт:
— А где будет этот прием?
— Абсолютно точно, что малышка окончит вечер со своим дружком, Джери Мак Гованом, в зале Шосондора.
— С ожерельем? — небрежно спросил Бели.
— Я уверен, что как только ожерелье окажется у нее на шейке, ей не захочется снимать его.
— Ты только так говоришь, но сам-то в этом далеко не уверен!
— Говорю тебе, это так! Там же будут представители газет!
— А в котором часу они приедут в этот зал?
— Около полуночи. — Хени вдруг замер с поднятой вверх вилкой. — Что ты задумал?
— Ничего. — Бели
— Нет. — Хени резко положил свою вилку. Он был явно недоволен. — Послушай меня: перестань думать об этом ожерелье. Ты заришься на куш, который не сможешь отхватить. Рили и ты не потянете такое дело. Я постараюсь найти для тебя что-нибудь подходящее, а с Блэндиша ты ничего не получишь.
Бели изобразил улыбку, и Хени решил, что он похож на волка.
— Не разоряйся. Я сам знаю, что могу и чего не могу. — Он встал. — Если услышишь о чем-нибудь подходящем — дай мне знать. Салют, старушка!
— Ты что-то вдруг заторопился, — заметил Хени.
— Хочу доехать до места раньше, чем Сэм проснется. И дал себе слово — никогда больше не платить за его еду. Чао!
Он расплатился с блондинкой и направился к «паккарду». Сел за руль и закурил, потом стал размышлять: «Если дело с ожерельем удастся, все остальное — по боку! Но хватит ли у Рили силенок на такое?»
Толчком локтя он разбудил Сэма.
— Протрясись немножко! Ты только и способен что храпеть!
Сэм, высокий, сухой старик, завершающий шестой десяток, выпрямился, беспомощно моргая.
— Мы будем закусывать? — В его голосе была слабая надежда.
— Я уже поел, — ответил Бели, трогаясь с места.
— Как же так, а я?
— Если у тебя есть монеты, иди! — Бели насмехался над ним, даже не скрывая этого. — Но я платить не буду!
Сэм вздохнул. Потуже затянул пояс и надвинул старый фетр на свой красный нос.
— Что-то не звучит в нашей банде, а, Бели? — с грустью спросил он. — Теперь мы уже не зарабатываем столько, сколько требуется. Раньше вроде неплохо справлялись, а теперь вот ничего не выходит. Знаешь, что я думаю? По-моему, Рили слишком много времени проводит со своей подружкой. Дела его не интересуют.
Бели остановил машину перед закусочной.
— Помолчи! — приказал он.
Потом вышел из машины, направился в закусочную и заперся там в телефонной кабине. Набрав номер, подождал ответа. Наконец Рили отозвался.
— Ты не слышал разве, что это я с тобой говорю? — прорычал Бели.
Рили, видимо, был в полной отключке. Бели оставил его в постели с Анной и был удивлен, что тот вообще подошел к телефону.
— Не вешай трубку, — сказал Рили.
Музыка прекратилась, Анна продолжала храпеть. Бели слышал, как Рили изрыгал проклятия, потом звук пощечины. Он покачал головой и присвистнул. Рили и Анна постоянно ссорились. Когда он бывал с ними, это доводило его до бешенства.
Рили вернулся к телефону.
— Ты меня слышишь? — прервал Бели его объяснения. — Есть возможность спикировать на колье, которое стоит
Рили неожиданно вернулся к жизни.
— Чего же ты ждешь? Поторопись! — воскликнул он возбужденно. — Нужно обсудить все это. Возвращайся сейчас же!
— Еду! — Бели повесил трубку.
Он закурил. Руки дрожали от возбуждения. Рили оказался не таким уж нерешительным, как он предполагал. Если как следует взяться за это дело, они станут богачами!
Он быстро вернулся к «паккарду». Сэм поднял на него глаза.
— Проснись, старина, — повеселел Бели. — Молоко закипает!
В большом зале Шосондора Бели изучал расстановку столиков. Ему казалось, что все смотрят на него. По счастью, освещение было довольно скромным. Анна освежила его рубашку и почистила костюм, но все равно у него был вид гопника, и Бели боялся, что его вышвырнут за дверь. Однако зал был заполнен, а персонал слишком занят, чтобы обращать внимание на Бели. Он забился в самый темный угол, откуда мог наблюдать за всеми.
Громкий гул голосов порой перекрывал шум оркестра, который оглушал его. Бели все время посматривал на часы. Было без десяти двенадцать. Он обвел взглядом зал. Около входа несколько фоторепортеров уже приготовили свои камеры и суетились с лампами в руках. Бели решил, что они ожидают дочь Блэндиша, и внимательно наблюдал за ними: ведь он никогда раньше не видел ее.
Рили оставался снаружи: сидел вместе с Сэмом в «паккарде». Как всегда, Бели доставалась самая неприятная часть работы. Ну что ж, когда они разделять деньги, он выйдет из игры. Его тошнило от Рили и Анны. С тем фриком, который принесут ему бриллианты, он сможет купить куриную ферму. Бели был из крестьянской семьи и, если бы не обстоятельства, ни за что не выдержал бы три года такой жизни. И никогда не связался бы с Рили!
Течение его мыслей было прервано, потому что оркестр на минуту смолк. Затем заиграл «С днем рождения! Самые лучшие наши пожелания…»
«Вот она», — подумал Бели, встав на кончики пальцев, чтобы поверх столов видеть входящую пару. Все присутствующие перестали танцевать и смотрели на входную дверь. Фотографы засуетились, стараясь выбрать удобное положение.
Ослепительный прожектор зажегся в тот момент, когда мисс Блэндиш появилась в сопровождении красивого высокого молодого человека в смокинге.
Бели смотрел только на мисс Блэндиш. Ее внешность поразила его. У него даже захватило дух. Никогда еще он не видел такой красивой девушки. У нее было все, и даже сверх того. Бели видел, как она весело приветствовала толпу, шумно встретившую ее. Он не спускал с нее глаз и очнулся только тогда, когда она села вместе с Мак Гованом за столик и шум в зале стих.
Красота мисс Блэндиш так ошеломила его, что он на какое-то время забыл про ожерелье. А когда очнулся и заметил ожерелье, только тихий свист вырвался у него сквозь зубы…