Нет правил для богов
Шрифт:
Да и думал ли я раньше? Как мог я, бродяга, всерьез думать о том, что покорил сердце девушки-ангела? Что сделал я для того? Разве я бился за нее с врагами? Разве я стоял насмерть, защищая слабых? Горе, горе мне, дураку! Поделом мне!..
Пока я предавался закономерному самобичеванию, ангел продолжал беседу с Иноэль. Правда, я уже ничего толком не слышал, не понимал и не видел. Излишняя впечатлительность – дар и проклятие поэта…
Ангел растворился в небесах, Иноэль отправилась в свой шатер, а я все стоял, бездумно пялясь в звездное небо.
Где-то
Глава пятая,
в которой Свидрик и Грош получают неожиданное задание и едва не умирают от страха
Проснулся я с тяжелой головой. Но нужно было скорее сворачивать лагерь, чтобы поскорее двинуться в путь.
Увидев с утра Ламберта, я на миг проявил нелицеприятную слабость: мне вдруг ужасно захотелось убежать из отряда и сдать рыцаря прямо в руки негодяю Ферре. Тут же я ощутил нестерпимый стыд, поняв, что руководит мною самое недостойное поэта чувство – ревность.
Не без труда задушил в себе это чувство, поклявшись раз и навсегда забыть об этой минуте собственного позора. И еще порадовался: как здорово, что мы не умеем читать мысли друг друга!
Пока я мучился своими темными мыслями, Грош заявил, что припасы подошли к концу, и если доблестные рыцари не желают ослабеть от голода, чем подвергнут отряд серьезной опасности, следует завернуть в ближайшее селение. Или же, как уже случалось, следует отправить туда его, Гроша, с соответствующим поручением.
На том и решили. Чтобы развеяться и очистить голову от остатков ночных впечатлений, я вызвался сопровождать приятеля. Так, верхом на ослах, мы и двинулись на поиски провианта.
Вскоре потянулись поля, и мы набрели на узкую разбитую дорогу. Следом же показалась небольшая деревня.
С первого же взгляда становилось ясно, что царит здесь унылое запустение: заборы были сплошь покосившиеся, в дырах, крыши – из каких-то грязных клочков соломы, по кривым улочкам бродили тощий скот и пугливые собаки… Еще больше поразило нас, что местное население испуганно от нас шарахается, несмотря на наши самые дружелюбные возгласы.
– Странное место… – сказал Грош. – Сдается мне, продовольствия нам здесь не раздобыть.
– Поедем искать другое селение? – неуверенно проговорил я.
– Хорошо бы, – тоскливо сказал Грош. – Да только господа рыцари рассердятся – слишком уж долго мы бродим, только отряд задерживаем.
Для очистки совести мы проехали через деревню до самой околицы. Дорога продолжалась за пределы деревни и шла к холму, на вершине которого виднелся темный, довольно внушительный замок.
– О! – воскликнул Грош, и глаза его загорелись. – А не поискать ли нам провианта у хозяев этого замка?
– Не советую, благочестивые странники… – произнес тоскливый голос. – Ей-богу, не советую…
Мы
– А что не так с этим замком? – поинтересовался Грош, косясь на высокие стены и башни – словно слова незнакомого старика лишь подогрели в нем интерес.
– Позвольте полюбопытствовать, не вы ли накануне прогнали с наших земель целую орду зеленых нелюдей? – вместо ответа спросил старик.
– А то! – подбоченясь, гордо сказал Грош. – Чего скрывать? Мы их прогнали, мы! И еще так врезали напоследок – будут теперь знать!
Я делал страшные глаза, пытаясь остановить Гроша, что разбивал в пух и прах суть нашего тайного визита. Но Гроша, видимо, не беспокоили такие мелочи, как нарушение маскировки. Иногда с ним такое случается – его тяга к хвастовству сравнима лишь с его же тягой к разного рода авантюрам.
– Очень, очень рад с вами познакомиться, отважные воины! – Старик от души поклонился нам в ноги – хоть и видно, что поклон этот дался ему непросто. – В таком случае не откажите в любезности принять наше приглашение и отобедать, чем Всевышний послал…
– От такого приглашения грех отказываться! – потирая руки, заявил Грош.
Я же чувствовал себя неловко в качестве «отважного воина» и готов уже был запротестовать, но вспомнил, что наши друзья ждут пополнения припасов. А трапеза с местным, чересчур пугливым населением могла послужить поводом к необходимым закупкам.
Нас пригласили в неказистый, но чистенький дом из камня и дерева. Старуха и бледная женщина с тоскливым взглядом с осторожными улыбками накрыли на стол. Грош принялся за обед, с аппетитом жуя и вовсю нахваливая кухню.
Я же, несмотря на голод, ел с неохотой, словно ожидая какого-то подвоха. Мне почему-то казалось, что пригласили нас не из природного гостеприимства (которое в этой местности с самого начала отчего-то не сильно бросалось в глаза), а с какой-то определенной целью и, видимо, из большой нужды.
И, надо сказать, мои предположения оказались не столь далеки от истины.
Старик, старуха и женщина смотрели на Гроша с терпеливой улыбкой. Откуда-то появились двое мальчишек – худых, с испуганными черными глазами. Когда Грош наконец отставил в сторону пустую миску из-под похлебки и отодвинул тарелку с куриными костями, старик поинтересовался:
– Насытились ли отважные воины?
– Ох, насытились! – не без усилия ответствовал Грош, похлопывая себя по вспучившемуся животу, довольно чужеродно смотрящемуся на его худосочном теле.
– Скажите, дедушка, не продадите ли вы нам съестных припасов? – спросил я. – Мы бы хорошо заплатили! Собственно, за тем мы и пришли в ваше селение.
Старик переглянулся с женщинами и сказал:
– Да мы не то что продадим вам еды – мы задаром снабдим вас всем, что только в наших силах…
– Что вы, в этом нет необходимости! – возразил я.