Нет слова «прощай»
Шрифт:
— Когда я впервые приехал в Кинниваби, уровень воды здесь всюду был гораздо выше, чем теперь. Он понизился после того, как соорудили плотину у водопада Блайнд-Фоллз, незадолго до первой мировой войны. С тех пор в здешних местах всего лишь одна речушка. А вот раньше их было две.
Кен взглянул на Поля.
— Как две? — спросил он.
— Одну ты знаешь, — ответил мистер Симпсон. — Но была еще вторая — туда дальше. Она впадала в озеро там, где полоса водорослей. Не такая уж маленькая была речушка, в ней даже окуни водились.
— Вы точно это знаете?
— Еще бы не точно! Я
Старик разложил карту на прилавке. Она была обтрепана по краям и порвана на сгибах. На пожелтевшей бумаге было много жирных пятен, но все надписи и обозначения сохранились полностью.
— Вот! — сказал мистер Симпсон, проводя по карте пальцем. — Ее обычно называли Шестимильной рекой — уж не знаю почему. Вот она вся перед вами!
И в самом деле: волнистая линия на старой, обтрепанной карте изображала реку.
Она впадала в Кинниваби с северо-запада — по другую сторону индейского поселка и примерно в полукилометре от него. А справа от этой извилистой линии, изображавшей реку, была отчетливо видна надпись: «Индейская территория».
— Вот это и есть река, о которой идет речь в документе, — проговорил мистер Симпсон. — Там ведь сказано: земля, принадлежащая компании «Эмпайрико», расположена к востоку от реки. Если бы имелась в виду другая река — та, которая существует и сейчас, в документе было бы четко оговорено, что речь идет именно об этой второй реке, а не о первой.
— Да, конечно, — задумчиво произнес Кен. — А эта карта точная?
— Вроде бы да, — ответил мистер Симпсон. — Это официальная топографическая карта. Взгляните на дату: 1903 год. Значит, она была напечатана за год до того, как компания «Эмпайрико» оформила этот документ, и за десять лет до того, как в здешних местах понизился уровень воды.
— А почему же тот юрист в городе ничего не знает об этой карте? — спросил Поль.
— Не знаю, — ответил старик. — Наверно, потому, что эта карта была издана не для широкого распространения. В те годы выпускали много топографических карт для особых целей, но, как правило, они печатались ничтожными тиражами. А у меня она оказалась только потому, что топограф был мой приятель и сам ее мне прислал.
— Тогда все будет в порядке! — радостно воскликнул Кен. — Конечно, все будет в порядке. Они же не смогут оспаривать такое доказательство!
— Я плохо разбираюсь в законах, — сказал мистер Симпсон, — но зато я хорошо знаю, где протекала эта река. Я хоть сейчас могу показать вам в лесу ее русло.
Когда мальчики ушли из лавки, у них было такое ощущение, словно они избавились от тяжелого груза. Солнце золотило гладь озера, и снова было лето, и снова мир был прекрасным.
— Значит, мы еще пока не сдаемся! — сказал Поль, прощаясь со своим другом.
— Ни в коем случае! — ответил Кен. — Теперь, я думаю, мы все уладим.
Он высадил Поля у индейского поселка и быстро поплыл домой. Пора уже было обедать, но Кен заставил всю семью подождать, пока он рассказывал новости.
Отец обрадовался не меньше Кена: мистер Симпсон и в самом деле обнаружил очень важные вещи. Вечером отец и сын отправились на станцию, чтобы обсудить
Они вернулись назад через час, прихватив с собой старую карту и письменное заявление мистера Симпсона, подтверждающее, что он своими глазами видел вторую реку, много раз плавал по ней и совершенно убежден в точности старой карты.
— Если надо, я готов съездить в город и засвидетельствовать все это лично, — сказал старик.
— Вряд ли это понадобится, — ответил ему отец Кена. — Такие доказательства, как ваше заявление и эта карта, надо полагать, достаточно убедительны. Вы правы: в документе, конечно, было бы оговорено, что речь идет о реке, расположенной к востоку, если бы она имелась в виду. Подобная оговорка отсутствует, и это значит, что речь идет о второй реке — о той самой, которой теперь уже нет.
— Да, по-моему, дело обстоит именно так, — сказал старик. — Теперь я вспоминаю, что Шестимильная река всегда считалась границей индейской территории. В прежние времена никто не посмел бы охотиться на восточном берегу этой реки. Да и я сам не хотел ступать без спросу на землю индейцев.
Вечером отец Кена уехал дачным поездом в город и увез с собой карту и заявление мистера Симпсона. Кен смотрел вслед поезду, который быстро набрал скорость и скрылся за поворотом. Он успел еще раз на мгновение увидеть отца: тот стоял у окна и махал ему на прощание.
На перроне уже горели огни, когда Кен спускался к причалу. Он подумал, что еще не так давно по воскресеньям бывало совсем светло, когда вечерний поезд отправлялся в город. Отчаливая от пристани, Кен увидел, что на некоторых дачах тоже горят огни. Да, лето подходило к концу.
Кен включил мотор, отрегулировал дроссель и направил лодку к мысу. Тонкий серп луны висел в небе. Ранний вечер принес с собой прохладу. Кен застегнул куртку и с удовольствием подумал о даче на другом берегу озера, с ее приветливыми огнями и уютным теплом камина.
Вдали, за озером, светились огни индейского поселка.
«Интересно, что сейчас делает Поль», — подумал Кен.
Он был счастлив и полон надежд: перед тем как подняться на подножку вагона, отец сказал ему: «Завтра утром я первым делом поговорю с юристом. В свете этих новых доказательств дело выглядит совсем по-другому. Теперь я не представляю себе, как его можно проиграть. Впрочем, к концу недели все станет ясно. До следующей пятницы, Кен! Будем надеяться на удачу!»
В слабом свете молодого месяца Кен улыбнулся своим мыслям.
Глава XIX
Настала последняя неделя лета. Ранним утром в понедельник Кен спустился к причалу, чтобы искупаться перед завтраком. Еще семь дней, и лето кончится. Еще неделя, и он вернется в город. Снова занятия в школе и привычные будни.
Казалось бы, мало что переменилось. По-прежнему было жарко и яркие солнечные лучи золотили воду. Как всегда, стрекотали цикады. Как всегда, при его приближении окуни метнулись от причала. И в то же время нельзя было не заметить, что солнце теперь стоит ниже, чем в прежние летние дни. И на траве вдоль тропинки сверкали более крупные капли росы. И в тени под деревьями стало прохладней.