Нет смысла без тебя

Любимая Татьяна

— Сюда, вот их машины! — оживился Дениска, показывая пальчиком на две машины у подъезда — старенькую белую калдину и еще старее синюю шестерку.

37. Вера

Бэр подошел ко мне так близко, что я почувствовала запах его пота и несвежего дыхания.

Мой мозг отказывался верить в происходящее и особенно в то, что Паши больше нет. Слабая надежда, что он все-таки ранен, а не убит, меня не покидала. Из-за меня пострадал близкий, почти родной мне, человек! Но есть еще Ксюшка, моя маленькая невинная девочка.

Надо ее спасти! Не знаю как, но спасти. Сделать все, что хочет этот ублюдок, только бы он не тронул дочку!

— Ну, здравствуй, тварь! Я же говорил, что мы еще встретимся! — ощерился он мне в лицо.

Бэр навис надо мной как глыба, а я начала сползать по стене, отчаянно желая превратиться в лужу или стать невидимой. Дружки его не останавливали, но и не подходили близко. Краем глаза я видела, что сутулый стоит в проеме кухни, наблюдает за нами без каких-либо эмоций на лице, а второй, татуированный, прошел в нашу с детьми комнату. Там спала моя малышка! Я слышала, как хлопали дверцы шкафа и выдвигались ящики старенького комода. Очевидно, он искал, чем поживиться, только вряд ли там найдется что-нибудь ценное. Хотя там есть самое ценное — мой ребенок! Я дернулась в сторону комнаты, пытаясь отстраниться от Бэра, но это было моей ошибкой.

Бэр схватил меня за волосы, и парик остался у него в руках вместе с заколкой, с помощью которой я прятала свои родные черные волосы. Освобожденные от заточения локоны сразу же рассыпались на плечах. Бэр швырнул парик в сторону и, кажется, разозлился еще сильнее. С матом вцепился в мои волосы левой рукой, больно дернул к себе, почти касаясь губами моего уха. Я чувствовала его рваное дыхание, и страх сковывал мое тело, скручивая жилы. Другой рукой Бэр схватил меня за горло, вжимая мое тело в стену, а своим животом прижался ко мне, перекрывая доступ воздуха в легкие. Я тихо застонала от боли и ухватилась обеими руками за его руку, чтобы хоть чуть-чуть ослабить жесткую хватку. Только легче от этого не стало. Он слишком сильный.

— Че, тварь, думала, спрячешься, имя поменяешь, и я тебя не найду? Да за тобой каждый день следили и мне докладывали, что ты делаешь, где и с кем. Сильно тебе твои покровители-то помогли? Где они, а? Живут себе в шоколаде, а ты тут в дерьме по самые уши! Не переживай, они свое еще получат. После тебя. Сука, ты мне всю жизнь испортила!

С последней фразой Бэр громко стукнул кулаком по стене в миллиметре от моей головы, отцепившись от волос, а я вздрогнула.

— Я дни считал до нашей встречи. Ты даже представить не можешь, сколько долгих ночей я мечтал тебе отомстить!

Бэр продолжал громко шипеть мне в ухо, не отпуская мое горло и не ослабевая хватку. Он упивался своей силой и властью надо мной, получая удовольствие от моей слабости и беззащитности.

— Ты даже не представляешь, до чего разыгралась моя фантазия! Но узнаешь, это я тебе обещаю, дорогая! — Бэр провел пальцем по моей щеке, спускаясь к шее, ключице и ниже, наконец, отпустив мое горло, а затем схватил ладонью за грудь и сильно, до пронизывающей боли, сдавил ее.

— Пожалуйста, не надо! — жалобно попросила я, надеясь на чудо или остатки человечности.

— Бэр,

тут ребенок спит, девочка, — из комнаты вышел татуированный.

— Не трогайте девочку, пожалуйста, умоляю, — прохрипела я, и слезы отчаяния потекли по моим щекам.

Я хотела закричать, пока была возможность, позвать на помощь, в надежде, что соседи вызовут полицию, но подумала, что криком разбужу Ксюшку, и неизвестно еще, что эти отморозки с ней сделают, а до приезда полиции нас с ней просто напросто убьют.

Бэр провел языком по моей щеке, слизывая соленые капельки, а я зажмурилась от отвращения и бессилия.

— Смотри на меня! Ну!

Бэр раздражался все сильнее и снова больно дернул меня за волосы, а другой рукой опять сжал мое горло, не позволяя отвернуться. Мне пришлось открыть глаза.

Я с ужасом смотрела в его бледно-серые, почти прозрачные зрачки, окруженные красной сеткой капилляров, пронизывающих пожелтевшие белки. Редкие короткие ресницы выцвели, жесткие на вид брови топорщились, а лицо испещрили мелкие морщины. Вокруг носа, расползаясь по щекам, выступали красные паутины кровеносных сосудов. Пухлые губы он постоянно облизывал, при этом растягивая в презрительной гримасе.

— Ты, тварь, еще и размножаешься! — прошипел мерзкий тип мне в лицо. — А я же тебя предупреждал, друзей своих к тебе посылал, чтобы весточки от меня получала, скучала, о других мужиках не думала! В гости тебя ждал, свидания репетировал, а ты тут ноги перед другими раздвигала! Шлюха! — капельки слюней брызнули мне в лицо.

Безумные глаза сверкали яростью, цепкие руки делали мне больнее и больнее, а я думала только о своих детях, мысленно умоляя их никогда не узнать о том кошмаре, что происходит со мной.

Я чувствовала, как бешено, практически из последних сил, бьется мое сердце. Я была бы рада, если бы оно остановилось в этот момент, но нельзя! Я должна вытерпеть, пережить, выжить. Ради детей. Да, ради моих Дениски и Ксюшеньки! Как жила я ради них последние девять лет, так и этот день должна пережить!

— Будешь отрабатывать за каждый год, каждый день и час, что я провел на зоне, — прошипел Бэр мне в лицо, противным тухлым дыханием обжигая мою кожу. — А начнем мы прямо сейчас!

С этими словами он убрал руку с моего горла, я закашлялась, а он надавил ладонью на плечо, заставляя меня под ее тяжестью опуститься на колени. Перед моим лицом оказалась торчащая бугром ширинка джинсовых штанов.

— Покладистая девочка! Приготовься доставить мне удовольствие!

Я с ужасом увидела, как он расстегивает ширинку и спускает штаны.

— Пожалуйста, не надо! Зачем тебе все это? Отпусти меня, прошу! — затравленным зверем снизу вверх смотрела я на полуголое чудовище, нависающее надо мной, пытаясь вызвать хоть толику жалости. Но все зря.

38. Вера

Чем ближе к моему лицу приближался подрагивающий от возбуждения член Бэра с огромными вздутыми венами, тем больше внутри меня бушевали спазмы, скручивая живот. На вмиг потерявших чувствительность ногах я пыталась отползти от него подальше, но уже скоро уперлась в стену.