Нет смысла без тебя

Любимая Татьяна

Приблизились татуированный и сутулый и встали по обеим сторонам от Бэра, мигая хищными глазами и противно облизываясь, наблюдая за происходящим и очевидно ожидая команду, когда можно будет присоединиться. Они о чем-то говорили между собой, но я ничего не понимала. Их голоса были только приглушенным фоном. К этой временной глухоте мне хотелось еще и ослепнуть.

В животе бушевал ураган из спазмов, и я уже не могла его контролировать и не хотела. Тошнота поднялась откуда-то снизу к самому горлу, сжимая его в ледяные тиски. Я резко согнулась пополам, прямо к ботинкам мерзавца, и закашлялась

от рвотного рефлекса. Но рыгать было нечем, потому что после бессонной ночи аппетита не было, и желудок был пустым. Это спасло меня от мерзкого действия, к которому принуждал обезумевший тип, но надолго ли?

Воздух затрясся от отборного мата, которым разразился Бэр.

В то же мгновение на мою голову обрушился удар такой силы, что перед глазами на мгновение вспыхнула яркая молния, пронзившая меня насквозь. Больно! Слишком больно! Я закрыла лицо руками, непроизвольно сворачиваясь в клубок, а затем почувствовала, что проваливаюсь в темноту, тело обмякло и повело в сторону, на пол. Полностью потерять сознание мне не дали удары, которые один за другим я чувствовала на руках и ногах. Я не знала, сколько по времени продолжалось избиение под непрекращающиеся маты, злым, вперемежку с ненавистью, рокотом, раздающимся надо мной.

А потом удары прекратились, но сквозь боль, туман и почти бессознательное состояние я слышала крики мужчин, маты, грохот ломающейся мебели, кажется, еще и треск сломанных костей, а потом еще и Ксюшка громко и испуганно закричала, но я не могла даже пошевелиться, чтобы добраться до нее.

Я то проваливалась в бездну, то выныривала из нее и тогда чувствовала, как кто-то осторожно тормошит меня за плечо, хлопает по щекам, призывая очнуться и зовя по имени. По моему настоящему имени! Потом сильные руки подняли меня с пола и прижали к крепкому мужскому телу. Я только смогла прошептать имя дочери, и бездна снова поглотила меня.

39. Михаил

— Сюда, вот их машины! — оживился Дениска, показывая пальчиком на две машины у подъезда — старенькую белую калдину и еще старее синюю шестерку.

Я еще не успел остановиться, как Егор на ходу выскочил из машины и помчался к указанному подъезду. Следом за ним выскочили Петрович и Артем.

Резко затормозив и заглушив машину, я обернулся на Дениску. Мальчишка испуганно хлопал огромными глазенками, наполненными слезами, губешки его дрожали, и мне было его жутко жаль, но на ободрение не было времени.

— Из машины ни шагу! Слышишь? — резко сказал я мальчику, чтобы у того даже мысли не возникло бежать за нами.

Дениска послушно кивнул, а я тоже поторопился за друзьями.

Пролеты мелькали один за другим перед глазами, пока мы не добежали до четвертого этажа, где находилась сорок шестая квартира. Перед ее дверью стоял какой-то хмырь, по виду бывший уголовник. При виде нас он только успел принять защитную стойку, но тут же полетел мимо нас вниз по лестнице от мощного удара Егора.

— Принимай отморозка! — крикнул я нашим парням, скоро поднимавшимся за нами.

Мы ввалились в квартиру, и от ярости переклинило не только Егора, но и меня, и Артема с Петровичем. В центре небольшого коридора перед лежащей на полу скрюченной девчонкой

стояли три типа, а тот, что был в центре, бил по ней ногами куда попало. Я узнал в нем Бэра, видел как-то его фото в личном деле. Скорее всего, друг тоже его узнал.

— Сука! Не смей! Убью!

Егор с криком набросился на неожидавшего нас ублюдка и с ходу врезал ему в челюсть так, что тот отлетел в противоположный угол. Струйка крови побежала изо рта, а красные выпученные глаза непонимающе уставились на нас, но это только на мгновение, потому что тут же обезумевший от ярости Егор навалился на него всем телом и снова врезал ему по морде, потом еще и еще. Бил, как по груше в тренажерке, по дергающейся от мощных ударов голове, не давая тому опомниться.

Таким Егора я никогда не видел. Он вымещал на этой сволочи все зло, что копилось в нем несколько лет. Кричал и бил, не желая останавливаться ни на секунду, превращая морду даже не сопротивляющегося противника в кровавую кашу.

Между тем подельников Бэра уже выводили из квартиры наши ребята, но перед этим их тоже не раз и неслабо приложили Артем и Петрович. Утырки что-то мычали в ответ, пытались оправдаться, но их никто не слушал.

Я еще с порога увидел на кухне лежащего грудью на столе мужика, а на пол с его тела капала кровь. Убедившись, что в квартире больше нет бандитов, я прошел на кухню и потрогал венку на шее мужчины, почувствовал слабый толчок в сосуде. Павел, а это скорее всего был он, был жив, но без сознания.

— Скорую! Срочно! — крикнул я ребятам и услышал надрывный детский крик.

40. Егор

Я бил и кричал, кричал и бил этого ублюдка, забыв обо всем и обо всех, даже о девушке, лежащей в двух шагах от меня. Я не мог остановиться. Я хотел его убить. Жестоко, зверски, мучительно. За все страдания, что он причинил моей девушке и мне. За те долгие годы, что мы были разлучены. За ту картину, что я видел только что, за ту боль и ужас, что испытала моя Инга. Как же я его ненавидел!

— Егор! Все! Хватит! — раздался возле меня властный голос Михаила.

В одной из комнат закричал ребенок, и Мишка ушел на тот голос. Я же в безумии ничего не соображал. У меня была только одна цель — прикончить гада.

Меня уже насильно оторвали от окровавленного тела наши мужики. Полумертвого, не издающего ни звука, Бэра выволокли из квартиры, а я жалел, что не добил его окончательно. Я все еще был возбужден. Но рассудок возвращался ко мне, и я начал трезво мыслить и оглядываться, восстанавливая сбившееся дыхание.

Взгляд остановился на парике (?) из светлых волос, валяющимся под ногами. Что-то знакомое мелькнуло в голове, но тут же пропало, потому что я увидел ее. В скрюченной на полу хрупкой женской фигуре я узнал свою Ингу. Черные волосы скрывали ее лицо, но я знал, что это она. Так близко и так нереально!

На узких светлых джинсах увидел множественные следы — отпечатки подошвы обуви. Сквозь джинсовую ткань местами проступали красные пятна. Розовая шелковая блузка порвана на плече. Руки девушка прижала к лицу, видимо, защищая его, а кожа на руках и локтях на глазах из красного превращалась в синий цвет.