Нет вестей с небес
Шрифт:
А Джейс слова не могла вымолвить, только вцепилась в перила так, что костяшки пальцев побелели: на катерах, рассчитанных на двух-трех человек, располагались стационарные пулеметы. Люди в красных майках направляли черные стволы прямо на корабль. Кем они могли быть? Джейс даже думать не хотела, хотя они с Дейзи первыми поняли, что происходит нечто опасное. Настолько, что описать нет слов. Смертельно опасное. Ни о чем подумать не успели, потому что экипаж ржавого корыта оглушил голос врага, выплюнутый из громкоговорителя:
— Сдавайтесь! Иначе мы откроем огонь!
«Пираты», — отчетливо раздалось
Да никто не мог поверить, что это творилось именно с ними!
— Сдавайтесь!
Путешественники остолбенели, только на Джейс эти слова, прорезавшие слух через громкоговоритель, подействовали отрезвляюще. Она вдруг поняла, что Райли и все они оказались в намного большей опасности, чем крушение какого-то бизнеса. Выполнение приказа «сдаться» вовсе не означало, что их пощадят.
— Мы должны отстреливаться! — внезапно выпалила Джейс. — У нас есть оружие в рубке!
— Нет, Джейс! Не надо! Это их разозлит! У нас только одни дротики для охоты, — дрожащим голосом отозвался Райли.
— Все, мы сдаемся! — поднял высоко руки Оливер, прокричав. — Корабль ваш!
Кажется, все ее друзья были убеждены, что пираты захватят их, получат деньги и отпустят. Страшно, непредсказуемо, но их сознание не позволяло объективно оценить цену проигрыша без борьбы. Все по законам рынка, ведь надежда умирает последней, успев сотни раз обмануть, доводя до безумия.
Оливер-то точно был уверен, что его и здесь «отмажут», отец всегда вытаскивал его из неприятностей. В это путешествие парня отпустили, только чтобы спрятать на время от разборок с «дружками» по наркопритону, которым он задолжал, потому что недавно попался на сбыте и употреблении. Тогда его отец спас сыночка, выкупив его освобождение от тюремного заключения. Очевидно, теперь Оливер считал, что такой же фокус прокатит и с неведомыми захватчиками судна.
Райли и женщины верили Оливеру. Почему — не очень ясно. Все давно знали, что он балабол, но ходили перед ним на цыпочках, потому что он спонсировал их. В сложившейся ситуации, кажется, за это же были готовы сдаться в плен. Или просто струсили до потери пульса. Только Дейзи беспокойно рассматривала палубу, будто надеясь спрятаться или оказать сопротивление, но вскоре взгляд девушки померк, и она тоже сдалась. Все верно, ведь так учат во всех учебниках по технике безопасности: «в случае захвата не пытаться перечить». Остается лишь ждать помощи. Только от кого? Посреди океана на ничейной территории?
Джейс такой расклад не устраивал, она догадывалась, что одним выкупом здесь дело не обойдется. Пока пираты залезали на борт, точно при абордаже корабля, как в старину, девушка кинулась к рубке, думая, что кто-то из друзей последует за ней, уже рассчитывая, что в трюме можно забаррикадироваться.
Только бы успеть послать сигнал бедствия!
Нечто стальным кольцом сдавило ее разум, блокируя мысли и
Однако ее плану не суждено было осуществиться: через борта слишком стремительно, нагло, по-хозяйски перелезали люди с оружием, кто в масках, кто без. Но не маски и не оружие делали их ужасными, а то, как они атаковали, то, как наползали тучей саранчи. И все не удавалось их сосчитать. Да и до счета ли!
От рубки отделяло каких-то три метра, но девушка только успела схватить пожарный топор со стены, когда перед ней замаячила фигура в красной майке и армейских штанах с наполовину закрытым смуглым лицом. Пират наставил на нее дуло автомата и на ломаном английском проговорил:
— Бросай оружие! Живо! Бросай оружие! Иначе тем *** не поздоровится!
Джейс еще не видела, что двое матросов, которые почти успели послать сигнал бедствия, пали первыми жертвами пиратского налета. Почти… Но не послали. И что на этот случай прописано в инструкциях по безопасности жизнедеятельности? От кого ждать помощи, когда от этого «почти» нет никакого толка? Отчаяние, паника, злость, образ брата — все смешалось, вспыхнуло, залепляя глаза пеплом.
Девушка вскинула топор, словно забыв, что ее с легкостью убьют одним выстрелом. Замахнулась. Но бросила взгляд на нос корабля и застыла: там поднявших руки друзей уже обступили люди в красных майках. Паршивый сброд с автоматами, некоторые с ножами. Один из них поигрывал мачете, клацая зубами и маниакально повторял:
— Свежее мясо!
Ненормальный, трясясь явно от наркотиков и предвкушения кровопролития, приближался к Райли. Тогда сердце Джейс сжалось в ледяной комок, что рвал изнутри острыми шипами.
Райли! Ее младший брат! Ее маленький брат!
И не важно, что младше он был всего на два года. Ведь двадцать пять для женщины — это уже возраст, а двадцать три для парня — это почти детство. Так всегда она к нему и относилась, испытывая практически материнские чувства. И вот теперь его, ее маленького брата, хотел убить какой-то обкуренный сумасшедший с ножом, а она стояла под прицелом!
Джейс стало все равно, она напрочь забыла, что в нее будут стрелять. Она видела только Райли, которого намеревались порезать на куски. Девушка вскинула пожарный топор, пытаясь проломить череп пирату, который преграждал ей путь.
Вероятно, будь она кем-то иным, не «белым» товаром, так бы ее и пристрелили, как собаку. Но пират, приложив больше усилий, чем при стрельбе, потрудился схватить ее руку с топором. Затем последовал удар в солнечное сплетение.
Она ощущала, как воздух покидает легкие, отчего в глазах начинали скакать разноцветные темные блики. А потом еще один удар по ногам, под колено, прямо по левой ноге, боль в которой уже не замечалась. Ох, это тело! Почему такое медленное, такое хрупкое, человеческое! А быть бы белой птицей, а быть бы бестелесным духом, что всегда стоит на страже, чтобы никто не смел тронуть брата. Но это просто человеческое тело в мире без чудес.