Нет вестей с небес
Шрифт:
— За что?.. — беззвучно прошептала она, схватившись за будущий синяк. Она боялась браться за винтовку, не хватало еще, чтобы ее назвали врагом. Или как ее теперь величали? Не оправдавший ожидания Дениса? От обиды глаза разъедало и во рту становилось солоно, но слезы только усугубили бы ситуацию.
«Ну, вот, молодец. Дожила до завтра. А теперь доживай до следующего завтра. Но ради чего?!» — думала девушка бессильно, окуная голову в бирюзовую воду, чтобы стряхнуть с себя ощущение оплеванности, смыть его. Но не помогало.
Следующие полчаса
Только на окраине деревни ей отворила глухую железную дверь заплаканная девушка.
— Что случилось? — вместо просьб о помощи, тут же спросила Джейс, видя, что перед ней практически ребенок лет шестнадцати-восемнадцати. На острове уже возраст нормальный, а по меркам войны возраст вообще не важен. Но все-таки Джейс так не могла, она видела ребенка, к тому же явно страдающего ребенка. И свои проблемы резко оборвались, отступили на второй план.
— Мой отец… Он.. Он убил мать! — закрыла руками лицо девушка, плечи ее дрожали, но она уже не могла плакать.
Джейс остановилась в ступоре. Что значило ее личное горе по сравнению с горем этой девушки, которая лепетала:
— Они бил ее! Снова напился вчера и… начал приставать ко мне… А она… Она пыталась его оттащить. И он ее бил и бил… пока не отрубился, а потом… Потом утром оказалось, что она умерла. Я была так напугана, я всю ночь сидела в углу… Но что… Что я могла сделать?!
— Успокойся! — только и смогла сказать Джейс твердым голосом.
Цена ее обиды, цена ее проблем. Все как-то померкло на фоне этого заплаканного лица девочки. И это она еще считала себя бессильной! И это еще ей казалось, что у нее проблемы. Она хотя бы попала в ад по своей дурости, а кто-то вечно обречен в нем рождаться, прямо в эпицентре ада.
— П-пожалуйста! Сделайте с ним что-нибудь! — вдруг яростно сжались кулаки девушки, голос ее стал твердым и серьезным. — Он сейчас на холме… На похоронах… Я вам заплачу!
— Ты… Ты предлагаешь мне убить своего отца? — растерянно отвечала Джейс.
— Не знаю, — снова отвернулась бессильно девушка. — Я должна сбежать. Может, доберусь до тетки из Газтауна на Южном острове. Но он меня не отпустит, если вернется! Обездвижьте его! Сделайте так, чтобы он не смог ходить! Он трус, он не будет сопротивляться!
В глазах девушки зажглись надежда и отвращение к тому человеку, который считался ее отцом. Джейс же нервно сглотнула. Да, деньги ей были нужны, да еще не хотелось оставлять юное создание на произвол судьбы. Конечно, ее и так приходилось оставлять на произвол судьбы, добралась бы она до некого Газтауна или стала бы добычей пиратов — большой вопрос. Но обрекать девушку на участь рабыни при отце…
— Хорошо, — ответила Джейс. — Я все сделаю. Но можно… Я поем? — робко указала девушка на хлеб, засохший горбушкой на столе. Хозяйка хибарки неуверенно
— Там еще… фрукты… рыбы только нет. Он не рыбачил несколько дней, не просыхал…
Голод, жажда, жара, насекомые… Все не так страшно, когда есть цель. А когда цели нет, то они ощущаются особенно сильно. Впрочем, может, просто накопилась усталость и ощущение своего бессилия. Но раз уж ей дали шанс, один крошечный шанс, одну небольшую цель… Цель, которая, возможно, даже несла справедливость.
— Вы правда сможете остановить его? — спрашивала девушка, когда Джейс покидала хибарку. И столько в этом вопрос содержалось надежды и столько мольбы избавить от личного кошмара. От врага. Который породил на свет, но уподоблялся животному.
— Собирайся. Если я не вернусь через пятнадцать минут, отправляйся в Газтаун как можно скорее. Ты знаешь дорогу? — сама не понимая почему, установила время Джейс, беспокойно озираясь по сторонам. Снова ее мучили предчувствия.
— Знаю. Вон там холм. Возвращайся, — обменялись понимающими взглядами девушки и расстались. И Джейс почувствовала, что навсегда. Но не хотелось верить предчувствиям.
«Опять эти двое!» — недовольно подумала Джейс, когда поднялась на холм за церковью. Там и правда рыли могилу трое мужчин, один — рыбак, а двое — те ракьят, которые накануне караулили аванпост, а утром отбивались от пиратов, да еще тех, кто в нее камень кинул. Безгрешные, наверное, раз так легко камни кидали в нее, в ведьму проклятую…
Ее уже заметили, она остановилась поодаль. Сомнений быть не могло: существо с опухшей рожей называлось отцом той девушки. А он даже не плакал, он просто закапывал в землю забитую насмерть свою жену. И ракьят не осуждали его, не пытались взыскать с него за содеянное по какому-нибудь правосудию духов предков.
Стало неимоверно противно. Пока на нее не обращали внимания, Джейс прицелилась и выстрелила в ногу наклонившегося мужчины. Он тут же подскочил. Икру разворотило? Всего-то! Убить мало! Злоба застилала глаза. Ненависть на грани черной и белой. Оказывается, у нее тоже несколько оттенков, оказывается, она серая, если не знаешь, ради кого ненавидишь. Убивать такую тварь не было жалко, но все-таки убивать человека, а не врага…
Но времени не раздумья не было, к ней тут же подскочили двое ракьят, а она неуклюже плюхнулась на землю, не зная, то ли стрелять, то ли бежать. Она растерялась, хотя к тому все и шло.
— Враг! Враг! — послышались возгласы ракьят, но они тоже не открыли огонь.
Но только она попыталась сбежать, как кто-то снова кинул в нее камень, попав между лопаток, так что она упала ничком, а потом ее обезоружили, выдернули винтовку. Сердце бешено колотилось в груди, но адреналин не спасал, потому что она и правда не знала, что ей делать: бежать? Открывать огонь? Но ведь ракьят ее не убили… Могла бы по-тихому прикончить отца девушки чуть позже, но все равно никто бы не понял, все равно эти двое заметили бы, они хотели заметить, они хотели уличить.