Нет звёзд за терниями
Шрифт:
Любопытно. Может, Симену и можно что-то открыть.
— Этот жирный паук, — сказал Гундольф, — делает в книге лишние записи. Простые трудяги отрабатывают и не знают даже, что гнут спину за вещи, которых и не увидят. Ты вот знал о таком?
— Догадывался, — ответил Симен.
— Ага, ну вот я и влез. Дал понять, что раскусил его, и теперь у меня выбора не особо много. Или делать, как он скажет, или ждёт такая же судьба, что и того парня. Так я лучше буду делать и молчать.
— Тогда
Больше бородач ничего не сказал. Так они до темноты и работали, а потом Гундольф попрощался и направился к дому.
— Где тебя носит? — набросился на него Бамбер, хотя Гундольф не затягивал. Как стемнело, пришёл сразу.
— В другой раз дай мне часы и укажи точное время, — огрызнулся он. — Велено было прийти к темноте, ну так я и пришёл.
— Часы ему! — сердито воскликнул учётчик, а потом примолк и, пожевав губами, ответил:
— Если сегодня всё сделаешь как надо, будут тебе часы.
Бамбер подвёз к входу широкую телегу, и Гундольф нагрузил её припасами и товарами из каморки. Пришлось поломать голову, как всё разместить, поскольку толстяк хотел за один присест утащить целую гору провизии и вещей. Каморка под конец почти опустела.
Потом они отправились неведомо куда по спящим улицам.
Бамбер шагал впереди, как он пояснил, чтобы указывать дорогу. Правда, фонаря не зажёг, чтобы не привлекать внимания, и оттого в потёмках был почти не виден. Пару раз Гундольф едва его не потерял.
Телега катилась тихо, почти не гремя на булыжниках, как будто колёса чем-то замотали. Может, так оно и было — не разглядеть. Сами они, колёса, вращались плохо, с натугой, да ещё груз был не мал, так что Гундольф налегал на ручки изо всех сил и только надеялся, что не сляжет завтра с сорванной спиной, как тот бедняга, Алтман.
— А ещё медленнее ты не можешь? — шипел время от времени Бамбер, и Гундольф мечтал наподдать ему под зад.
— Долго ещё? — спросил он раз или два. Каждый раз учётчик отвечал, что почти пришли, но конца-краю этой дороге видно не было.
Не таким и длинным показался бы этот путь, шагай Гундольф налегке. Да ещё брусчатка становилась чем дальше, тем хуже. Вывороченные булыжники лезли под колёса, а те и так едва крутились. И если в начале пути Гундольф ещё озирался и прислушивался, опасаясь западни, то под конец дышал так, что подойди к нему со спины половина города — не расслышит.
— Сюда! — потянул за рукав Бамбер.
Тут он уже разжёг фонарь, взяв его с края повозки, и зашагал в сторону от дороги, куда-то между домов. Споткнулся, выругался. Да, пожалуй, телеге дальше пути нет.
Гундольф выпрямился, потёр ноющую поясницу и огляделся.
Дома
Просели крыши, посыпались трубы. Дверь ближайшего домишки отстояла высоко от земли — видно, время не пощадило ступени крыльца.
— Чего копаешься? — донёсся недовольный голос толстяка. — Переноси вещи!
Только теперь Гундольф поглядел в ту сторону, куда направился учётчик, и заметил тусклый огонь в одном из разбитых окон поодаль.
За спинами мелких домишек прятался их старший брат. То ли прежде это был общий дом, то ли фабрика — уже не понять. Крыша рухнула, лишь с одного края уцелела пара труб. Стены просели, и весь дом походил на мятую коробку. Туда, что ли, тащить припасы? Раз горит огонь внизу, значит, кто-то там есть.
Ну и место выбрали, конечно. Не вздумал бы этот дом сложиться прямо сейчас.
Гундольф завозился для вида, поднимая с телеги ведро, наполненное разной мелочью, а сам прихватил нож, загодя оставленный с краю. Дрянной, не наточенный, но всё лучше, чем ничего.
Послышались голоса, Бамбер с кем-то переговаривался, не входя в дом. На пороге развалюхи возник тёмный силуэт.
— Дурья башка! — расслышал Гундольф, подходя. — За один раз решил всё перевезти? Хоть представляешь, что было бы, если б на полпути телега не выдержала?
И не дав Бамберу оправдаться, человек тут же спросил:
— Что за новичок? Надёжный?
— Отто, недавно в городе, — пояснил учётчик. — Болтать не будет.
Незнакомец посторонился.
— Тащи внутрь, — приказал он Гундольфу, затем обернулся к Бамберу:
— Отдыхать пришёл? Помогай ему, живее!
Толстяк, сопя недовольно, проковылял мимо Гундольфа к телеге. А тот миновал скрипучий порог и огляделся.
Старый дом наполовину лежал в руинах. В первой комнате ещё был потолок, а дальше крыша обвалилась вместе с перекрытиями этажей, рухнула и часть внутренней стены. И там блестела серебристым боком лодочка, незаметная снаружи.
— На лодку, чего встал, — раздался голос за спиной.
Гундольф окинул взглядом помещение. Здесь тоже стояли бочки и мешки. Это добро, видно, кто-то принёс раньше.
От лодки послышался грохот — там кто-то был. Слышно было, как человек спрыгнул на пол, прошёл, пнув обломок кирпича. Затем он показался в проломе — тёмная фигура, подсвеченная лампой со спины.
— Сил моих нет, — устало вздохнул незнакомец. Тут взгляд его упал на Гундольфа, и голос изменился.
— Ты ещё кто? — настороженно спросил он. — Йохан!