НЕТ
Шрифт:
Потом они очутились в каком-то ресторанчике, кормили здесь препротивно, но им все равно было хорошо и весело. Неожиданно Хабаров потащил Киру в зоопарк, заставил прокатиться сначала на верблюде, а после – на чертовом колесе. И у Киры закружилась голова. Под конец она плохо слушала Хабарова и внезапно запросилась домой. Он отвез ее на такси. Простился сдержанно.
Оставшись одна, Кира подумала: "Какой-то чумовой".
На другой день, в начале седьмого, позвонили в парадную дверь.
– Кто там?
– Посылка Кире Андреевне, – ответили из-за двери. Кира открыла. На площадке стоял рослый парень в черной куртке, подбитой рыжим пятнастым мехом, в здоровенных сапожищах необыкновенного фасона. У ног парня высилось что-то большое и белое.
– Получите, – сказал парень. – Майор Хабаров просил вручить в шесть сорок пять. Велел сказать: "Доброе утро!", и доложить: в семнадцать тридцать будет звонить сам.
– А вы кто? – спросила Кира.
– Механик. Алексеенко. Если что передать надо, могу.
– Нет-нет, ничего передавать не надо. Спасибо. Парень ушел, понимающе улыбаясь. Кира втащила посылку в комнату. Разорвала бумагу. Оказались цветы, цветы в тяжеленнейшей корзине. Но какие! Громадные красные гвоздики. А на дворе был март, самое начало марта, холодное, метельное, многоснежное.
К ручке корзины была пришпилена записка: "Проснись, улыбнись, не хмурься. Посадка – 16.30. Выйду на связь – 17.30. Я серьезный. Вот увидишь! В. X.". Он был внимательным и щедрым.
Кира познакомила его со своей лучшей подругой Соней. Соне Хабаров не понравился.
– Думает, ему все можно, – сказала Соня, – а почему ему можно больше, чем другим? Денег у него много, вот и позволяет. Поработал бы простым инженером…
– Так он же не копит, а тратит деньги, – вступилась было Кира за Хабарова.
– Откуда ты знаешь? И что вообще ты про него знаешь? Шикарно ухаживает? Допустим. А что дальше?
Кира не стала спорить. Подумала: "Завидует Сонька и злится".
Потом Кира спросила Виктора Михайловича, понравилась ли ему Сонечка.
– Индюшка. Надувается, изображает черт те кого… И глаза у нее неверные.
У Киры был младший брат Костя. Кира считала его неудачником и очень жалела. Хабаров Костю едва терпел. Иждивенец, дармоед, паразит – других слов у Виктора Михайловича для Кости не было. Правда, в лицо он никогда ничего подобного ему не говорил. При нем Хабаров вообще больше молчал, но от Киры своего отношения не скрывал.
Однажды Костя забежал к сестре, когда Виктора Михайловича не было дома. Он, как всегда, спешил и почти от двери выпалил:
– Кирюха, выручай! Две сотни, еще лучше – три, зарез, понимаешь? Кредит нужен долгосрочный – на предмет оплаты неотложных
Кира, которая терпеть не могла этого дурацкого обращения – Кирюха, для порядка попеняла младшему брату, но в деньгах не отказала.
И случилось так, что именно в тот момент, когда она положила на стол две новенькие сотенные бумажки, в комнату вошел вернувшийся с аэродрома Хабаров. Вообще он никогда не интересовался, на что Кира тратит деньги, сколько. Но тут спросил:
– Для чего этому типу деньги?
– Этот тип, между прочим, мой брат, Витя, и он попросил взаймы.
– Прежде чем занимать, надо научиться зарабатывать…
Тут подал голос Костя:
– Неужели вы обедняете, выручив родственника на какие-то паршивые две сотни, я ж не миллион у вас прошу?
– З…! – взревел Хабаров. – Еще рассуждаешь. Острить изволишь. Паршивые две сотни! Сейчас я тебе покажу, как эти сотни добываются, сейчас… – И он скинул с плеч кожаную куртку, сорвал рубашку, майку и, задыхаясь от бешенства, прохрипел: – Смотри, любуйся!
Оба плеча Хабарова были в фиолетовых синяках-кровоподтеках. Синяки переходили на спину и на грудь.
– Что это? – испугалась Кира. – Что случилось?
– Это следы парашютных лямок. Понятно? Лямки оставляют о себе вот такую память, когда, зарабатывая две паршивые сотни, человек крутится в перевернутом штопоре. Ясно?
Костя, пробормотав что-то непонятно-извиняющееся, попытался улизнуть.
– Куда? Деньги на стол!.. – и Хабаров отобрал-таки у него эти две сотни.
Кира долго плакала потом, а Виктор Михайлович, придя в себя, пытался успокоить ее:
– Ну, не могу я, не могу мириться с тем, что ненавижу. Ты прости. За слова прости меня, ладно?
Хабаров с нетерпением ждал, когда она окончит свой Историко-архивный институт. Говорил:
– Как все науки превзойдешь, так родишь сына.
И она превзошла науки и родила Андрюшку. Хабаров любил сына и никак не мог примириться с тем, что, на его взгляд, Андрюшка рос слишком медленно.
Когда парню исполнилось два года, Хабаров притащил в дом настоящие лыжи с жесткими, пружинными креплениями. Крепления были сделаны на заказ в авиационных ремонтных мастерских, и ботинки пошиты на заказ. Все это стоило очень дорого и добыто было с большим трудом.
– Ты с ума сошел, – сказала Кира, – он же еще маленький для таких штук.
– Ничего, пусть привыкает.
Однажды невзлюбившая Хабарова подруга Киры Соня пришла в дом, когда хозяйки не было. О чем она говорила с Виктором Михайловичем в тот вечер, Кира, естественно, не знала. Но, вернувшись, сразу почувствовала: настроение у мужа испорченное.