НеТемный 3

Изотов Александр

Не хватало мне ещё тратить время на сумасшедшего…

А впрочем, Всеволод, ты уже знаешь, что придётся потратить время. В голове этого ничтожества есть нужная мне информация, просто её надо извлечь.

Следующие несколько минут я опять медитировал, прежде чем снова услышал сопение очнувшегося узника.

— Ну, кто ж так дышит-то?

Наступать в третий раз на одни и те же грабли — явный признак слабоумия. Поэтому я даже не стал открывать глаза, а продолжил медитацию. Правда, слегка изменил темп дыхания.

Длинный вдо-о-ох…

— Ну, так только

спящие дышат, — заворчал мой чокнутый собеседник, — Ты магию усыпить хочешь?

Я открыл было рот, чтобы задать вопрос, но передумал. Лишь попробовал дышать почаще. Что ему от меня нужно? Ритм какой-то?

— Ты же знание пытаешься получить? Знание — его надо выносить, как ребёнка. Знаешь, как роженицы дышат?

Тут я не выдержал.

— Да ты издеваешься? — я шлёпнул по коленям.

Сумасшедший сразу же застыл, словно моя вспышка гнева хлестнула ему по лицу. Я тут же разглядел, как в его глазах чуть мелькнула пелена безумия. Мелькнула и растаяла.

— Я молюсь, молюсь! — затараторил он, — О, Вечное Древо, даруй нам Лиственный Свет… Свет! — он зашипел, — Маяк — это свет во тьме… Кто хочет найти скрытое во тьме, пусть и смотрит на маяк.

— Какой, к бесам, маяк? — выругался я.

— Нет, Ефим, нет… — и снова я заметил блеск в его глазах.

Я потянул носом, но магию Тьмы не учуял. Вот только своей интуиции я привык доверять, поэтому уже через пару секунд в темницу примчался Кутень — мне требовался его нос.

По зрачкам сумасшедшего, который взглядом провожал полёт тени под потолком, я понял, что тот заметил цербера. Да и Кутень, когда принюхался, подтвердил мою догадку. Интересно… Давно я не встречал Магии Безумия.

Магия Тьмы на самом деле довольно обширна, и включает в себя множество разных практик.

Например, та же самая Магия Тени — лишь одна из многих и, кстати, одна из самых безобидных, по мнению Тёмных Жрецов. Поэтому я её и выбрал, чтобы изначально создать образ слабого.

Есть ещё Магия Чумы, Магия Крови, Магия Смерти… Много их, этих практик, и все они склоняют души Жрецов к Бездне, повергают их во Тьму. Редкая Магия Безумия, кстати, тоже относится к тёмным практикам.

Польза этой хилой магии оспаривается Тёмными Последователями, но только самые могучие Жрецы знают её истинную силу. Даже я, Десятый, не сразу понял, в чём хитрость Магии Безумия. Наверняка воспоминание о моей дочери спрятали с помощью этой же магии.

И на этом сумасшедшем висит довольно простое заклинание, которое скрывает что-то в голове бедняги. Я случайно сковырнул запретную тему своей медитацией, вызвав воспоминания у чокнутого.

Если я лезу с вопросами, то натыкаюсь на магическую защиту. Но если он начинает говорить по собственному желанию, предаваясь воспоминаниям, то защита не работает.

Безумец действительно стал дышать, как учат повитухи:

— Уф! Уф! Уф! — он потряхивал ладонями, будто помогал воздуху из живота подниматься вверх, и даже подскакивал на ягодицах, — Вот так… Уф! Уф!

Я смотрел на него, чуть приподняв брови. Вот же вестник глупости, неужели он думает, что я

буду этим заниматься?

Цербер на моём плече тоже весело запыхтел и запрыгал, подражая чокнутому, и я с укором глянул на щенка. Тот, поймав мой взгляд, чуть сдулся:

— Срам-срам-срам, — он осуждающе покачал головой.

Неожиданно солома вокруг чокнутого проехалась по кругу, взметнувшись над полом ему до груди, а потом медленно осела. Узник, увидев это, неожиданно успокоился и уставился в одну точку.

Я поскрёб подбородок, заросший щетиной. Вот тебе и раз…

Все попытки вытащить из него что-то ещё натыкались на приступы паники. А когда я снова неправильно подышал, то все рекомендации соседа по камере сопровождались бешеным дыханием «Уф! Уф! Уф!».

Когда в очередной раз улеглись соломинки вокруг чокнутого, я переглянулся с Кутенем и прошептал:

— Ты же никому не расскажешь?

Тот покачал головой, и мне пришлось повторить простейший совет сумасшедшего. Медитация с бешеным дыханием лёгким подпружиниванием на пятой точке, может, и должна была помочь, но моя грудь была размером с бочку. С шумом прокачивая через мощные лёгкие затхлый воздух темницы, я добился только того, что у меня закружилась голова.

Я недовольно заурчал. Всеволод, поглоти тебя Бездна, нашёл кого слушать!

К счастью, пока бросская злость не взяла надо мной верх, безумец снова открыл рот.

— Вот теперь хорошо дышишь. Закружился воздух, вон как контуры гудят.

— Смердящий свет! — выругался я, пытаясь уцепиться за образ контуров, но он ускользал вместе с кружащимся сознанием, — Какой ещё воздух? Это голова у меня кружится…

Солома вокруг меня точно в воздух не взмыла.

— А ты уверен, что это голова кружится? — серьёзно спросил оборванец прежде, чем снова постучаться затылком об стенку, — Нет, господин Ефим, нет…

Я задумался над его словами, понимая, что не пытался в головокружении рассмотреть магию воздуха, но в этот момент очнулся второй узник. Застонав от боли в голове, он сел, придерживаясь за разбитый нос. Потом злым взглядом уставился на меня.

— Ты знаешь, на кого я работаю?! — прогундосил он.

— Если не хочешь сломанной ноги, скажи, что о нём знаешь, — я кивнул в сторону сумасшедшего.

— Я… — тот поперхнулся от моего спокойного тона, но, к счастью, мозги у него были на месте, и он недовольно ответил, — Стражники говорили, что его у наместника в сгоревшем замке нашли, в темнице.

— У Вайкула?

— Ну да, а что, у нас тут ещё наместники есть?

Я пропустил его наглость мимо ушей.

— А почему он Ефима упоминает?

Ответить мне он не успел, потому что заскрипела дверь в темницу, и внутрь вошли усатый десятник… со старшим магом Ефимом. Лёгок на помине.

А он был всё такой же, одетый в бежевую мантию. Моложавое гладкое лицо, длинные волосы, чуть тронутые сединой, и длинный шрам на щеке.

— Анатоль, сожги тебя Око Яриуса! — взгляд мага пробежался по нашим лицам, а потом задержался на сумасшедшем, — Я просил тебя посадить его в отдельную!