Нетерпеливый алхимик
Шрифт:
Давила вел себя с прежней настороженностью, однако Пита вполне разделял спокойное равнодушие операторов. Он старался держаться рядом с Чаморро и объяснял ей, что к чему, а та не оставляла безнадежных попыток растянуть облегающую ткань комбинезона. Для Питы, как и для Тринидада Солера, обстановка была обыденной. Мои мысли опять переключились на покойного. Я попытался представить себе его лицо, представить его движения, когда он находился в этом помещении, похожем на величественный древний храм в ультрасовременном исполнении. Бассейн пересекал перекидной мостик. Нас пригласили подняться, что мы и сделали, не спуская глаз с неподвижной воды.
— А что там, на дне? — спросила Чаморро, разглядев какие-то темные предметы наподобие прямоугольных металлических блоков.
—
— Да они же радиоактивные!
— Еще какие, — вмешался Пита.
— А тут наверху, не опасно? Ведь нас разделяет только слой воды, — встревожился я.
— Он равен почти семнадцати метрам, хотя по виду не скажешь, — успокаивал нас Давила. — Защищает лучше всякого свинцового блиндажа.
— А почему вода такая голубая? — осведомилась Чаморро.
— Она не голубая, — улыбнулся Давила. — Так кажется. Эффект голубизны создают отделанные легированной сталью стенки бассейна.
— Всех почему-то завораживает этот цвет, — опять вмешался Пита. — Даже тех, кому он до чертиков надоел. Вот и Тринидада тоже. Он подолгу смотрел вниз, на радиоактивное топливо. И не переставал изумляться тому, что можно спокойно созерцать красоту, заключающую в себе страшную разрушительную силу, от которой тебя отделяет лишь слой прозрачной голубой воды.
Мы, как водится, помянули покойного минутой молчания: Пита слегка нахмурил брови, а Давила устремил отрешенный взгляд на дно бассейна. Налюбовавшись вволю диковинными сооружениями, мы покинули контролируемую зону, вернули оранжевые комбинезоны в раздевалку и простились с Питой. Давила провел нас обратно через турникеты и проводил до выхода. Потом вдруг решил пройти еще несколько метров по направлению к нашей машине. Меня немного насторожило его нежелание с нами расставаться. Похоже, начальника эксплуатационного отдела мучили какие-то сомнения.
— Сержант, я хочу еще раз удостовериться, — решился он. — Обещание, что вы дали вчера по телефону, действительно серьезно?
— Разумеется, серьезно, — ответил я.
Давила все еще колебался. Потом твердо заявил:
— В таком случае чувство долга обязывает меня открыть вам нечто очень важное. Неделю назад в ходе плановой проверки были выявлены расхождения в учете радиоактивных материалов определенного типа. Мы несколько раз сверяли данные, но обнаруживали все те же расхождения. Короче говоря, проверка показала: кто-то из работников вынес часть отработанного топлива за пределы станции. Разумеется, утечка не спровоцирует всемирной катастрофы, но она чрезвычайно опасна для тех, кто будет находиться в непосредственной близости от источника заражения. Поэтому вчера мы сообщили об инциденте в Комитет по ядерной безопасности. Однако проблема в другом. — Давила тяжело вздохнул. — Эти материалы находятся в бесконтрольном обороте уже больше года. Предпринятое нами внутреннее расследование выявило факт подделки учетных карточек. И хотя все это нуждается в подтверждении, должен вам сообщить, что доступ к учетным карточкам имел единственный человек на станции — Тринидад Солер.
Глава 17
Паровой котел, который вот-вот взорвется
На следующий день новость усиленно муссировалась всеми средствами массовой информации. Более остальных усердствовали радио и некоторые телевизионные каналы. Журналисты взахлеб описывали содержимое свинцового контейнера и предостерегали, что его нельзя вскрывать ни при каких условиях. Согласно официальной версии некий злоумышленник угнал фургон со страшным грузом прямо из Гвадалахары, хотя не исключались и другие города провинции. Пока радиоактивные материалы находились в контейнере, они не представляли собою опасности, однако извлеченные наружу могли причинить сильные ожоги, а через определенный промежуток вызвать несовместимые с жизнью поражения всего организма. Сама атомная станция в новостях не упоминалась. То ли по настоятельной просьбе ее владельцев, то ли по собственному разумению, как ни странно, не лишенному здравого
Начальник эксплуатационного отдела обещал держать нас в курсе служебного расследования. В первую очередь меня интересовало, оправдаются ли те подозрения, которыми он поделился с нами вчера, и когда истечет срок моего добровольного обета молчания. Чтобы не сидеть сложа руки, но вместе с тем не нарушать данного Давиле слова, я поручил Чаморро навести справки об отличительных свойствах похищенных радиоактивных отходов и о результатах их воздействия на человека. Сведения, добытые моей помощницей из разговора с экспертом по ядерной энергии, сводились к следующему: активность источника настолько велика, что даже при непродолжительном нахождении в зоне излучения без специальной защиты легкомысленный смельчак рискует превратиться в кучку пепла. А с применением недостаточных мер предосторожности, в зависимости от толщины слоя и типа защитных материалов, источник спровоцировал бы непредсказуемые по своей тяжести последствия самого широкого спектра, причем как сиюминутного, так и длительного характера. Я велел Чаморро основательно изучить эти отрицательные последствия и приготовить мне подробное описание симптомов лучевой болезни.
В целях максимального использования оставшихся у нас в запасе дней и средств я в тот же день взялся за раскручивание другого следа. Он привел меня на площадь Леалтад, [79] где по иронии судьбы, слишком очевидной, чтобы остаться незамеченной, находилась мадридская фондовая биржа.
Патриция Салдивар работала в одной из инвестиционных компаний и занимала там солидную должность. Мне подумалось, что тут не обошлось без ее родителя, чей внушительный капитал обеспечил ей быстрое продвижение по служебной лестнице и наверняка, хотя бы частично, был вложен в ценные бумаги при посредничестве все той же компании. Таким образом, старый лис убивал одним выстрелом двух зайцев: делал деньги из воздуха и укрощал свое строптивое чадо, поскольку взбалмошная девчонка взрослела буквально на глазах, превращаясь в квалифицированного специалиста по финансам, — весьма полезный навык, который, безусловно, пригодится ей в недалеком будущем. К моему величайшему удивлению, Патриция оказалась единственной дочерью Салдивара, а посему наследницей всего его движимого и недвижимого имущества вместе с высоким положением в обществе, отвоеванным отцом в жестоких битвах за место под солнцем.
79
В переводе с испанского языка слово «Леалтад» означает «Честность».
Помещения инвестиционной компании располагались в одном из зданий на площади, недалеко от отеля «Ритц». Я подъехал туда около полудня и угодил как раз в перерыв. Передо мной встала дилемма: либо ждать, когда она выйдет на обед, либо взять ее на абордаж прямо в офисе. Каждый из вариантов имел свои недостатки и преимущества, и пока я раскачивался, взвешивая все за и против, Патриция появилась в дверях собственной персоной. Мне бросились в глаза ее элегантный пепельно-серый костюм с довольно короткой юбкой и мобильный телефон в скрещенных на груди руках. Она огляделась и небрежной походкой зашагала к отелю «Ритц».
Сыскная работа требует от детектива способности принимать молниеносные решения, поэтому я, не раздумывая, устремился за ней следом. Она обогнула отель, пересекла улицу и двинулась в сторону музея «Прадо». Я держался метрах в тридцати сзади, теряясь в догадках по поводу конечной цели ее путешествия, и, очутившись на углу музея, подумал, что, скорее всего, она повернет направо и перейдет на противоположный тротуар бульвара — там располагались многочисленные магазинчики и кафе, где можно было перекусить или сделать мелкие покупки. Но Патриция сначала прошла вдоль фасада «Прадо», потом взяла чуть наискосок, влево, и продолжала свой путь, пока не уперлась в ворота Ботанического сада.