Неторопливо, бережно, всецело
Шрифт:
— Ты была там?
Она кивает.
— Отец сказал мне ждать в машине, пока разговаривал с тобой по поводу лагеря. — Она покусывает нижнюю губу, словно беспокоится, как я отреагирую. — Прости. Надо было раньше рассказать, — вздыхает она. — Вроде как это я попросила, чтобы тебя сюда пригласили. И мы могли встретиться.
— Рад, что ты это сделала.
Никогда не чувствовал себя счастливее.
— Твои братья тоже все в татуировках, — говорит Рейган, изучая рисунок на моей руке, посвящённый маме. Приподнимает мою руку и обводит
Рейган обводит кружком американский флаг.
— Эта — на память о друге, который погиб в Афганистане.
Её шёлковые пальчики скользят по дракону на внутренней стороне руки.
— А эта? — мягко спрашивает она.
— Результат одной чересчур бурной ночи, — со смехом отвечаю я.
Её рука скользит по краю моего рукава.
— Полагаю, дальше мне нельзя, — говорит она.
Я хватаюсь за ворот футболки и стягиваю её через голову, как обычно это делают парни. Она широко улыбается, а в глазах пляшут дьявольские огоньки. Но я меняю положение — спиной прислоняюсь к двери стойла, а её усаживаю к себе на колени.
— Если ты собираешься изучать меня, то я буду делать то же самое с тобой, — предупреждаю её. И легонько провожу пальцами вверх по её ноге.
А потом её губы касаются фразы на моей ключице. И она нежно посасывает мою кожу. Я издаю тихий стон, а руками провожу по внутренней поверхности её бёдер. Её кожа очень мягкая и шелковистая, но я понимаю, что скоро мне придётся остановиться. Я не могу получить всё сразу за одну ночь. Она наклоняется, чтобы прочесть слова на моей груди, к которым только что прикасалась языком.
— «Один за всех, все за одного», — тихо зачитывает Рейган. — Это о твоих братьях?
Я киваю.
— Я живу ради них. Когда я думал, что Мэт умирает, то хотел умереть вместе с ним.
— Твой брат мог умереть? — спрашивает она. Её руки больше не изучают мои татуировки, и она смотрит мне в глаза.
— У Мэта был рак. Лечение стоило очень дорого, и Логану даже пришлось бросить колледж и вернуться домой. У нас не было ни гроша, и мы очень боялись, что он умрёт. — Я смотрю ей в глаза. — Ты действительно хочешь об этом услышать? — спрашиваю её.
Она кивает и устраивается поудобнее в моих объятиях.
— Я хочу услышать всю историю.
— Сэм и я взялись за подработку у одного мужика в нашем районе, чтобы заработать немного денег. Не то чтобы это было незаконно…
Я делаю паузу и ругаюсь. Не могу её обманывать.
— Мы знали, что это незаконно, но нам нужны были деньги для Мэта. Вот так меня и арестовали.
Я не горжусь этим, но и прошлое изменить не могу. Это всё равно, что пытаться засунуть зубную пасту обратно в тюбик.
— Отчаяние может заставить людей поступать так, как им не свойственно, — тихо говорит Рейган. — Как сейчас Мэт?
Я улыбаюсь.
— У него ремиссия.
— О, хорошо, — выдыхает Рейган. —
— Пол — самый старший. У него есть дочка Хайли, и она половину времени живёт с нами. И Логан, о нём я уже говорил, он учится в Нью-Йоркском университете.
Она загибает пальцы.
— И есть ещё один, да?
Я киваю.
— Ага.
— А где он?
— Он уехал в колледж, получив футбольную стипендию.
Воплощает мечту в жизнь. Мою мечту. Сэм просто хотел печь торты. Но Пол говорит, что мы все должны получить образование, вот он и уехал.
— Вы близки? — спрашивает она.
— Не так близки, как раньше.
— Но вы же можете вернуться к былому общению?
Можем ли?
— Я хочу попробовать.
И попробую. Как только вернусь домой.
Рейган крепче прижимается ко мне и остаётся в такой позе. Через несколько минут её дыхание становится размеренным, и она расслабляется в моих объятиях. Я смотрю на неё и понимаю, что она уснула, но не хочу её отпускать. Так что я укрываю нас обоих одеялом и крепко-крепко прижимаю её к себе.
Рейган
Я просыпаюсь от негромкого лязгающего звука. Сажусь и ощущаю влагу там, где спала на плече Пита. Похоже, нам было очень жарко от прикосновения кожа к коже. И, кажется, я его ещё и обслюнявила. Фу. Я вытираю рот и сажусь. Пит шевелится рядом со мной, а потом замирает. Он поднимает голову и оглядывается по сторонам. После чего издаёт стон и откидывается назад на одеяла.
— Вот дерьмо, я облажался, — ворчит он.
— Твоё счастье, если это окажется не так, — подаёт голос мой отец. Он стучит крышкой о ведро с кормом, когда зачерпывает сладкую еду для лошадей. Линк помогает ему. Но в отличие от него, отец создаёт намного больше шума.
Я закрываю глаза. Отец в бешенстве. А я ведь просто спала в амбаре с Питом. И он это знает.
— Вот дерьмо, — говорю я.
— Вот дерьмо, — повторяет Линк.
Пит закрывает глаза и ухмыляется.
— Прекрати подавать дурной пример, — смеясь, шепчет он.
— Доброе утро, Пит, — с фальшивой радостью в голосе произносит отец, когда проходит мимо нас с вёдрами в руках. Я поднимаюсь, но когда стаскиваю с Пита одеяло, понимаю, что он всё ещё без футболки. Он снял её прошлой ночью, чтобы я могла рассмотреть его татуировки. Всё это выглядит очень плохо.
— Где твоя футболка? — шёпотом спрашиваю я, пытаясь найти её в ворохе одеял, но безуспешно.
— Вот дерьмо, — снова произносит Линк. Он выныривает откуда-то позади меня, держа в руках синюю футболку Пита.
— О, синяя футболка, — говорит Пит.
— О, синяя футболка, — повторяет Линк.
Пит забирает её и надевает через голову. Он протягивает руку к Линку, чтобы потрепать его по голове, но тот уклоняется.
— По крайней мере, он больше не говорит «дерьмо», — произносит Пит.