Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
– Надо будет поискать этих умников. Но сначала займемся Бросом. Если они дружили или их научная деятельность по некоторым вопросам пересекалась, то от геолога мы сможем получить дополнительную информацию. У Чесака были коллеги, ученики, семья. Где‑нибудь да мелькнет хвостик.
– Наверняка.
– Есть второй вариант. Можно пригласить к нам в гости министра из карманного правительства или нанести ему визит.
– Очень хорошая мысль.
– Присоединяйся к Колдуну. Поешь. Я тут досмотрю кое‑что, – Шаман приподнял над столом раскрытую книгу. – Мы на
Психолог понимающе кивнул и пошел к стене, в расположение кухни, где активно что‑то жевали инженер с разведчиком. После приема пищи все трое устроили большой перекур, в ожидании, пока командир закончит работу.
Прошло не меньше получаса, пока Шаман подошел к курильщикам.– Крис, нам опять нужна твоя помощь, – проговорил он.
– Говорите, что делать?
– Давай переходить на ты.
– Согласен.
– Мы должны адаптироваться на планете, а это значит, что наша энергетика и волновые колебания нужно изменить и полностью адаптировать к местным полям и волновому спектру. Иначе говоря, любое существо, специальная аппаратура, растения и в целом сама планета, почувствовав наше присутствие, должны реагировать как на привычный, давно им знакомый, природный фактор.
– Что для этого нужно?
– Только твое присутствие. Мы скопируем с тебя биоэнергетическую матрицу.
– Я готов.
– Садись вот сюда, прямо на пол, – Шаман указал в центр свободного пространства гостиной. – Ноги сложи, согнув в коленях и разведя их перед собой. Руки положи на бедра ладонями вверх. Вот так, – подтвердил диверсант, увидев, какую позу принял Каянов. – Теперь расслабься, закрой глаза, думай о чем‑то очень приятном. Попытайся вызвать в себе ощущение полного растворения в пространстве.
Понаблюдав несколько секунд за сидящим в расслабленной позе разведчиком, Шаман махнул рукой.
Трое диверсантов расположились вокруг отшельника на расстоянии около двух метров, создав равнобедренный треугольник. Благодаря неоднократным длительным тренировкам, через минуту они отчетливо почувствовали состояние Каянова и постепенно начали растворяться в биоэнергетической матрице его поля. В первые минуты контакта их организмы сопротивлялись, не желая принимать чужой ритм, но уже через полчаса ощущение дискомфорта прошло. Центральная фигура треугольника растворилась, перестав быть фактором раздражения. Все четверо почти одновременно раскрыли глаза, ощущая легкость и прилив энергии.
– Вот и все, – произнес Шаман. – Для закрепления легкую корректировку проведем завтра.
– И что теперь? – спросил Каянов, вставая.
– Теперь у нас появилась возможность энергетической подпитки от окружающего пространства, абсолютное ощущение опасности от любых агрессивных факторов планеты и возможность входить в контакт с местной фауной и психоэнергетическими образованиями. Своеобразная мимикрия, маскировка.
По лицу разведчика было видно, что он воспринимает слова Шамана с большой долей сомнения.
– Хочешь
– Можно прямо сейчас?
– Конечно.
– Спорим на ящик твоего коньяка, что Корт будет выполнять приказы любого из нас, – вмешался в разговор Колдун.
– Да он отгрызет руку любому, кто только попробует его коснуться, – ответил Каянов.
– Командир, ты слышал? – обратился Самум. – Наш пострел везде поспел. Уже успел вкусить коньячка, а нам ни слова. Это уже не кухонная патология, это крайняя степень эгоизма, почти предательство.
– Да, Миша, придется тобой заняться всерьез, – протянул с легкой улыбкой Шаман.
– А что Миша. После того как Крис прокатил меня по потолку тоннеля, необходимо было снять легкий стресс.
– Ну‑ка рассказывайте, когда и где вы так катались, – потребовал Шаман.
Выслушав от Каянова историю с засадой в тоннеле, он вскипел и устроил виновникам хороший разнос.
– Витя, успокойся, – остановил командира Самум. – Авантюризм не лечится, это состояние души.
– Вот пусть и проявляет его в другом месте и без меня, – проговорил Шаман, прекрасно понимая, что изменить ситуацию не в состоянии.
– Зови своего Корта, – меняя тему разговора, предложил психолог.
Каянов чуть слышно свистнул. Все успели рассесться за столом, когда в помещение зашел крысиный король. Внимательно оглядев всех, животное подошло к Каянову и положило свою голову ему на колени. Разведчик почесал монстра за ухом, и крыса, чуть слышно попискивая, зажмурилась. В этот момент рука Самума уверенно легла на шею животного, легко прошлась по его хребту и по‑хозяйски начала поглаживать шею.
В момент первого прикосновения животное напряглось. По его спине и лапам пробежала дрожь, но уже через секунду крыса подняла голову с колен хозяина и, устремив свой взгляд на Самума, замела по полу хвостом.
– Он в первую очередь воспринимает энергетику, волновой спектр, эмоции, – пояснил Самум. – Потом ассоциирует эти привычные, не раздражающие его факторы с внешностью, запоминает все в комплексе, и я становлюсь своим. Уже сейчас он будет выполнять мои команды. Смотри, – обратился психолог к Каянову.
Неожиданно Корт встал на задние лапы, потом опустился на все четыре и пошел в сторону кухни.
– Я спросил, хочет ли он сола. Корт встал в стойку, подтверждая согласие, а теперь пошел на кухню. Придется его угостить, – проговорил, вставая, психолог.
Сказать, что Каянов был удивлен проведенным экспериментом, было бы неправильным. Скорее это был шок.
Пока Самум наливал Корту напиток и возвращался к дивану, он, не отрываясь, смотрел на своего не знающего пощады телохранителя, покорно подчиняющегося чужой воле.
– И так вы можете с любой тварью? – удивленно спросил он.
– Почти, но не всегда так быстро, – пояснил Шаман. – Крысы очень разумны. Корт привык к получению приказов, а значит, очень быстро внушаем. С животным, выросшим в природе, все не так. Эмоциональной волной, псиприказом можно испугать, отвлечь. Подчинения добиться сложнее. Нужно несколько глубоких сеансов.