Нетрацы. Тетралогия

Раков Николай Михайлович

Их разговор был прерван появлением в палате Лузгина.

– Докладывайте, что тут у вас, – проговорил он, присаживаясь на угол кровати и оглядывая троицу.

– Нас приходили зачистить, Сергей Иванович, – сообщил Шаман.

– Что значит приходили? Приходили и ушли?

– Самум, покажи, – попросил Шаман.

Психолог опустил руки под кровать и вытащил, ухватив на плечи труп санитара.

Полковник, увидев окровавленный затылок, с сожалением спросил:

– А как‑то поделикатнее с ним нельзя было обойтись?

– Выбора не было, – сообщил Колдун, демонстрируя пробирку с топокалом. – Либо он, либо все мы.

– С чего это вдруг на вас охоту открыли? – подозрительно спросил полковник. – В моей практике это первый случай. Что это такое вы знаете, что должны умереть от скромности, ни с кем не поделившись?

Шаман в двух словах доложил Лузгину о роли Сирены в проведенной на Сохаре операции.

– Возможно, возможно, – с нотками сомнения в голосе проговорил Лузгин. – Значит, прикрытие ухода ценного агента. Ну и какие у вас предложения?

Выслушав

доводы Шамана, покачал головой.

– Да с меня Кузнецов три шкуры спустит за такую самодеятельность. Взрывы в госпитале санкционировать.

– Так мы аккуратно, господин полковник, – с просящими нотками в голосе проговорил Колдун. – Ущерб минимальный при том же результате. Топокальчика из зарядов отольем. Мы мертвы. Их резидентура спокойна. И эту волчицу вам доставим. Кроме нас, это никто лучше не сделает. И еще, господин полковник. Вы нам ее подсунули. С вами и вопрос решать.

– Шантаж как способ убеждения? – спросил Лузгин.

– Только разумные доводы к умному начальству, – ответил на выпад психолог.

– Хитро. Значит, если я не одобрю эту авантюру, то ваше начальство глупое?

– Сергей Иванович, – вмешался Шаман, – время поджимает. Я думаю, если в течение часа, максимум двух, не устроить спектакль, то и браться незачем. Забирайте нас отсюда хоть сейчас.

– Ладно, убедили. Приказ о подготовке операции я отдам, но с Кузнецовым все равно согласую. Колдун, с топокалом сам разберись, чтобы тут лишнего стекла не лопнуло.

– Сделаю в лучшем виде, господин полковник. Только от вас еще один приказ нужен.

– Ну что там еще?

– Излишки топокала я в унитаз солью. Прикажите, чтобы в ближайшие часы окурки туда не бросали. Не ровен час, какой‑нибудь майор, дорогую вещь своего организма потеряет.

– Шаман, разберись с этим говоруном, – уже держась за ручку двери, проговорил Лузгин. – А то действительно, не ровен час, все ваши выходки припомню.

Когда за полковником закрылась дверь. Шаман молча показал Колдуну кулак.

– А что я такого сказал, – пожал тот плечами. – И пугать меня в ответственные моменты не надо, – добавил он, извлекая пробку из пробирки с топокалом. – Сейчас со страху рука дрогнет и вражеским агентом‑киллером окажусь я. Вас такое устраивает?

– Кончай трепаться. Отмеряй сколько надо и отнеси пробирку в палату к Сирене, потом разберись тут.

Через сорок минут, показавшиеся диверсантам часами, оперативная связь донесла до них разрешение на проведение задуманной операции. Еще через полчаса все трое оказались в госпитальном морге, где и ощутили толчок сдвоенного взрыва.

– За последний месяц для окружающих я умер во второй раз и добрался до морга. Еще один такой месяц и у меня не будет хватать времени посещать самого себя на кладбище, – проговорил Колдун, постукивая зубами от холода.

– Такая перспектива меня устраивает, – ответил Самум. – Гораздо хуже, если ты не можешь посетить свою могилу по той причине, что лежишь в ней.

– Боюсь, что с нашей работой наличие могил на кладбище очень проблематично, – с хорошей долей оптимизма поддержал товарищей Шаман.

Глава 12

– Наконец‑то человеческие условия для работы, – обрадованно сообщил Колдун, бросаясь на широкую кровать и раскидывая в стороны руки.

Два часа назад он с Самумом прибыли на Феру, одну из столичных планет Союза и поселились в отеле Писоло, города Соломас, в часе лета от столицы.

Двухнедельное затворничество на тихой аграрной Рауме, куда они попали из морга, осталось позади. Невидимая, титаническая работа, проведенная контрразведкой, не принесла никаких видимых результатов. Елена Котова родилась, жила, училась и ушла в армию. В ее биографии не было темных пятен. Не было даже серых, способных разогнать тьму ее второй невидимой простым глазом жизни. Неудавшийся киллер был обычным землянином и трудился в качестве электрика базы. Разовый исполнитель, получивший задание по безличной связи. Именно к такому выводу пришли аналитики.

В разработку потенциальных предателей Союза попали четыре его члена, но прямых доказательств, свидетельствующих о сговоре с империей, обнаружено не было.

Сержант, именно под этим кодовым именем значилась в контрразведке Елена Котова, по мнению аналитиков, должна была быть уничтожена. Оборвав эту нить, предатели могли еще долгое время гарантированно оставаться в тени. Почему была организована операция по ее изъятию, оставалось тайной для всех, но не для тройки диверсантов.

Шаман был уверен, что Котова жива лишь потому, что имела контакт с информационным кристаллом, а следовательно, на ее помощь по добыче из него информации будут рассчитывать. Кроме того, понимая опасность информации о сговоре с противником, она могла не сообщить об этом своему руководству, но в этом случае сама становилась предателем и лицом, подлежащим уничтожению.

По нескольку раз в день он заставлял Колдуна и Самума вспоминать до слова, до жеста все действия беглого Сержанта. Наконец, сам вспомнил фразу, сказанную Котовой, при движении по подземному тоннелю: «Впереди вижу площадь Трех лун».

В пределах Союза таких площадей оказалось шесть. Работу надо было с чего‑то начинать и Шамана нелегально забросили сначала на Рагеман, откуда он перебрался на Исса и наконец высадился на Феру. Контрразведка обоснованно рассчитывала на его опыт и способности, выходящие за рамки обычного человека. Через неделю после его появления на Феру поступил сигнал о начале операции, и на планету прилетели два бизнесмена. Столица босаванцев Гидар привлекла нетраца не только наличием площади с многозначительным названием, но и фактом срабатывания маяка, черной жемчужины, переданной Босу. В своих поисках Шаман очень рассчитывал на этот подарок, полагая, что амулет является не только пропуском в мир подземных коммуникаций Сохара, управления энергороботами и другими биоэнергетическими сущностями, но и поводырем для обнаружения информационного кристалла. В своих ожиданиях он не ошибся. Как только он ступил на Феру, то сразу почувствовал, что энергетика камня изменилась. Но сколько он ни мотался по планете, ни перелетал из города в город, сигнал, подаваемый амулетом, не затухал и не усиливался. Маяк не приближал нетраца к месту хранения кристалла. Тройка диверсантов по‑прежнему хранила свою тайну, тем самым взвалив на себя огромную ношу ответственности за судьбу Союза. Сокрытие

факта обладания предателями кристалла, налагало на нее обязанность по ликвидации заговорщиков или по крайней мере к их выявлению. Сержанту и его хозяевам была подготовлена приманка в виде появившихся в нужное время у них на горизонте Колдуна и Самума. Последним на первоначальном этапе операции, ничего не угрожало. Противник будет ждать Шамана, человека, способного активировать кристалл. Только после его захвата начнет путать следы и принимать меры к ликвидации остальных. Установление слежки за бизнесменами даст возможность выявить конкретных лиц и силы противника. В распоряжении нетраца оставалось два пути, которые могли привести к цели. Превратиться в приманку, чтобы сами хозяева доставили его к объекту, и, выполнив обещание, данное Босу, скорее всего погибнуть. Попытаться применить другой способ, более медленный, но могущий дать желаемый результат. Шаман выбрал второй и отправился за покупками. Он приобрел четыре персональных копайзера и, зарегистрировав их на разные фамилии, немедленно вломился в информационную сеть Феру. Он не стал делать запросы напрямую. Каждая персоналка скачивала в свою память смесь столичных и региональных газет, телевизионных передач и радиовещания различных станций планеты. Если за пользователями и следила контрразведка, то ее операторы, увидев такую мешанину информации, могли сделать только один логический вывод. Неопытные пользователи собираются написать неизвестно что по материалам периодической печати. Перекачав за сутки огромный массив информации, Шаман приступил к ее фильтрации. Еще несколько часов и перед ним возникла стройная картина государства Босаван, состоящего из десяти планет, расположенных в четырех звездных системах. Губернаторы планет, входящие в состав президентского совета, кабинет министров со своими министрами и первые министры губернаторских администраций, руководители силовых ведомств и даже серые кардиналы – все и вся были затронуты за последние шесть месяцев вездесущей прессой, несмотря на войну и цензуру. В двух звездных системах Босавана уже побывали гаюны, причинив серьезный урон экономике. Босаванцы, как следовало из печати, сплотившись в единый стальной кулак, отбросили вражеские орды от своих границ, потеряв всего одну планету. Политическая жизнь государства текла своим чередом и в ней не наблюдалось никаких мало‑мальски заметных поворотов, свидетельствующих о симпатиях к противнику Таким образом оставался только один вариант ответа на вопрос о предательстве. Ренегаты находились в составе спецслужб. Следовало поторапливаться. У руководства могло возникнуть мнение, что группа Шамана выполнила свою миссию и ее могли отстранить от дальнейшего участия в операции. Нетрац вновь включил копайзеры. Теперь его интересовали специалисты по вычислительной технике, хранению информации, программисты‑системники, все те, кто мог быть привлечен для проникновения в тайну кристалла. Полученная информация была достаточно объемной, но быстро проверить, где и чем занимаются ученые мужи, не представлялось возможным. Одновременно одна из персоналок листала желтую прессу и криминальную хронику. Шамана интересовали слухи и все необычное, творящееся в криминальном мире Феру. Именно этот копайзер после фильтрации собранных сведений и преподнес подарок в виде сообщения о гибели майора контрразведки. Смерть майора была по‑человечески понятна и, если так можно выразиться, естественна. Он был убит женой в порыве ревности из своего собственного пистолета. Не успев насладиться справедливой местью, супруга несчастного покончила жизнь самоубийством. Но самым главным в этой смерти было две необходимых для Шамана составляющих. Майор состоял в подразделении, отвечающем за прикрытие специальных объектов, что следовало из сообщения, поступившего из информационного центра разведки Союза и, во‑вторых служил в Гидаре. Может быть, это ничего не означало, но попробовать стоило, и нетрац отправился на кладбище. Местное светило уже клонилось к закату, когда он нашел могилу майора Карасаба, судя по дате, погибшего всего десять дней назад. Шаман никогда раньше не занимался контактом с биоэнергетическими сущностями ушедших в мир иной, но странная внутренняя уверенность привела его на кладбище. Опершись на ограду с белым платком в руке, по местному обычаю, нетрац стал прощупывать энергетический фон захоронения, одновременно пытаясь думать о горе, постигшем родителей и друзей убитого, мысленно высказывая жалость к жене погибшего. Вскоре он действительно почувствовал, как все его существо заполняет боль потери, сквозь которую прорывается чувство злобы. Еще несколько мгновений – и он перенесся в комнату, где на софе в халате лежал плотный мужчина, смотревший передачу по голографу. Резко распахнувшаяся дверь оторвала отдыхающего от экрана. Появившийся в ее проеме человек трижды выстрелил из пистолета. Белый халат мужчины расцвел точками разрывов на груди и в области живота, которые стали медленно алеть, увеличиваясь в размерах. По местам ранений было видно, что мужчина еще не умер, когда в комнату втолкнули полураздетую женщину, с ужасом, написанным на лице. Другой пришелец бросил ее не способное к сопротивлению тело в кресло и, приставив к виску ствол пистолета, нажал на спуск. Голова женщины дернулась, откинутая выстрелом, и тело повисло на мягком подлокотнике. Убийца взял правую руку женщины, вложил в нее пистолет и сжал мертвую кисть на его рукоятке. Бросив оружие на пол, он, не выпуская кисти, обрызгал ее и часть руки из аэрозольного баллончика. Осмотревшись, убийцы вышли, закрыв за собой дверь. «За что?» – мысленно спросил Шаман. Теперь он видел длинный коридор с рядами дверей, по которому двигался убитый майор. Вот он остановился у одной из них, помеченной цифрой восемьсот двадцать восемь. Профессор Боварино, мелькнуло в голове у Шамана. Дверь резко распахнулась и из нее выскочил худощавый юркий мужчина сорока пяти‑пятидесяти лет. Столкнувшись с плотным высоким майором, он отлетел от него, как мячик, выронив при этом папку, которую держал в руке. Ударившись углом о пол, она распахнулась и из нее выскользнули несколько листов. Майор нагнулся и стал собирать разлетевшиеся страницы. Тренированная память контрразведчика отчетливо передала Шаману знакомое изображение информационного кристалла сохарцев, запечатленное на одной из страниц, с рабочими пометками профессора и высшим грифом секретности. Все было понятно. Майор стал обладателем сверхсекретной информации, не желая этого, что и послужило причиной его скоропостижной кончины.