Нетрадиционная медицина
Шрифт:
– В туалет. Пап, я тебе сегодня не нужен?
– Нет, не нужен! – бодро отозвался папа. – Помоги лучше девчонкам. Регина, ты же снимешь его выступление, да? Я так давно не слышал, как он поет! Преподаватель говорила, что у него уникальный природный тенор, конотенор…
Что? Ты должен был остановить зло, а не примкнуть к нему, отец!
– Контртенор, - поправила мама. – Он поет таким чистым женским сопрано, уникальный тембр!
Да, и этот уникальный тембр в сочетании с моей смазливой внешностью и худощавым телосложением в своё время породил кучу слухов и подозрений о моей ориентации,
– Да, кстати...
– спохватилась Регина.
Её наманикюренные ручки нырнули в сумку, достали какую-то тряпку, развернули – и остатки адекватности происходящего окончательно покинули квартиру. Я честно постарался, чтобы лицо не потеряло хваленую азиатскую невозмутимость, и даже преуспел, но вот за голосом не уследил:
– Это что?!
– Моё бра! – бодро ответила Регина и двинулась ко мне.
Старый спортивный топик когда-то телесного цвета угрожающе колыхнулся, заставив попятиться.
– Я вижу, что это твоё старое белье, - очень-очень спокойно сказал я, помня, что на сумасшедших лучше не кричать. – Почему в его чашечках лежит разрезанный резиновый мячик?
– Потому что это – твоя грудь! – радостно возвестила Регина.
Я в панике оглянулся на родителей. Мама и поощрительно улыбнулась. Отец весело заухмылялся. Мне показалось, или в их глазах действительно только что горели маньячные, безумные огоньки? Показалось же! Наверное…
– Одевайся! – велел отец безапелляционным тоном.
– Ты обязан выручить девочек! Ты мужчина!
Оскорбленный чопорный тон получился сам собой.
– Отец, ты понимаешь, что в данной ситуации воззвание к мужественности несколько неуместно?
– Хватит кочевряжиться. Молча оделся, вышел, спел и пришел назад!
Я брезгливо взял бра двумя пальцами. Тряпка не вдохновляла даже на вид: белье растянулось, посерело, а резиновое наполнение чашечек было неаккуратно обшито эластичной тканью. Более отвратительного реквизита я в жизни не видел. Мне жаль свою новенькую фирменную майку, на которую пришлось надеть это. Нижние одежды костюма прикрыли непотребство, но ощущение гадливости не прошло. Флюиды чужой ношеной вещи, казалось, просочились даже сквозь выбеленную в специальных порошках, прополощенную в ароматных кондиционерах и наглаженную майку. У меня моментально зачесалось всё тело, а в желудке сделалось дурно. Я не страдал нервными расстройствами, нет. Это умирало в корчах врожденное чувство прекрасного, любовно выпестованное годами жизни законченного эстета и сибарита.
– Я похож на трансвестита, - мрачно подытожил я.
– Видишь, мама, какую жалкую участь ты мне готовила?
– Я готовила тебя к мировой славе, а не к любительской роли Лу Тан на слете косплееров, - не дрогнула мама.
– Успокойся. Представь, что ты Данилко и тебе нужно войти в образ Верки Сердючки!
– ободряюще хлопнул отец по плечу.
– Он же ни разу не трансвестит. Он приколист!
– Спасибо, родители, - мое ворчание проигнорировали.
Сбежать не удалось. Поняв, что семья встала на сторону Регины, я
Разноцветная толпа психоделического вида немного примирила меня с амплуа Лу Тан. Роль в комической сценке оказалась небольшой, буквально на четыре строчки, даже песня заняла больше времени. Я включил все свои актерские способности, и, кажется, даже жюри не заподозрило, что очаровательная азиатка – это тридцатилетний мужик. Лу Тан заняла первое место.
Когда же это безобразие закончилось, я с удовольствием вручил награду сияющей Регине и с вежливой улыбкой погнал команду к автомобилю. Подростки поныли, побурчали, но послушано стащили с себя костюмы, затолкали их в чемодан и побрели следом за мной.
– Эм… Лу Тан, уже можно переодеться, - робко заметила Регина.
Я растянул накрашенные губы еще шире и звонким голосом произнес:
– Я бы с радостью, но кое-кто забыл мою одежду.
Сестра похлопала глазами и смутилась. Она действительно оставила пакет с джинсами в прихожей. Я безразлично махнул рукой на её извинения. Лучше было бы переодеться дома, чтобы никто никогда не связал Лу Тан с успешным ученым.
Тойота мигнула фарами, и команда юркнула в её просторные недра. Регина и я подошли к багажнику, чтобы запихнуть туда чемоданы.
– Песня получилась классно, - заметила Регина. – Лу Тан вообще смотрелась лучше всех. Прямо как белый лебедь в стае диких уток. Я знала, что у тебя всё получится, но чтобы так…
Еще бы Лу Тан не смотрелась! Десять лет актерской и певческой карьеры так просто не изжить. Я хмыкнул, наклонился за чемоданом и схватился за его ручку. Боковое зрение выхватило странное голубое свечение позади. Оно ярко вспыхнуло и начало стремительно приближаться. Я удивился, почему машина едет, а звука не слышно, как вдруг Регина закричала:
– Осторожно!
Я на чистом инстинкте дернулся в сторону стены, но свет фар лишь стал ближе, ударил в глаза, вышибая слезы…
И вместо ночных огней городской парковки вокруг раскинулся восхитительный морской галечный пляж с разбитым кораблем на рифах.
Свечение исчезло.
Я обозрел пейзаж, вдохнул свежий бриз, стер с лица холодные капли и пнул на пробу ближайший обломок корабля. Обломок отлетел. Я вновь поднял голову.
Так.
Море. Песок. Ветер. День. Хмурое серое небо над головой. Обломки огромного корабля, словно из восемнадцатого века. Берег был полон трупами и вещами. Море посреди парковки? Бред. Головой я не стукался, сознания не терял, да и напитки у косплееров были нормальные. Вывод? Я попал…
Я попал, как герои этих чертовых дорам и аниме. Твою ж мать... Впрочем, это закономерное завершение ужасного вечера...
Я с тяжелым вздохом опустился на чемодан. Уставший за день мозг окончательно впал в шок и думать категорически отказывался. В голове воцарилась пустота. Накатил ступор. Наверное, следовало биться в истерике и метаться в поисках выхода, но силы для этого куда-то делись. Я мог только сидеть и созерцать волны в надежде, что загадочный свет вернется и отправит меня домой.