Неучтённые миры
Шрифт:
Я скрестила руки, буравя Тинхе.
— Если ты не можешь смириться с естественной красотой женщины, возможно я выбрала себе не того Врага.
— Я воплощаю твои фантазии, а не свои.
— Так бери те, что на поверхности, а не копай в подростковый возраст!
Признаю, в двенадцать мечтала стать сахарной принцессой сказки. В возрасте до двенадцати — Королевой Чужих, а после двенадцати, чтобы от меня отстали. Но Враг, конечно, выбрал самый яркий, но не долгоиграющий образ.
Тинхе приблизился, довольствуясь моей реакцией. Я попятилась назад, предупреждающе выставив ладонь:
— Мы
— Ты говоришь о наложнице гарема и об Избранной, которая пока я занят тобой, освобождает беглого крысеныша?
Я полностью отзеркалила невозмутимый тон Врага:
— Ага.
— А сделаю я это по доброте душевной? — Осведомился он.
— Ты это сделаешь, потому что нуждаешься в моем поцелуе. Не потому что он избавляет от проклятья богини, а потому что это первый этап отречения Избранной от своего Предназначения. Поцелуй лэйтарца, а не нареченного — знак того, что я не приемлю волю богов. Не знаю, как собираешься получить остальное, но первую ступеньку ты решил преодолеть сегодня. В этом все дело? Вся свистопляска с артефактом и суженым создана для мести мне.
— Кто-то провел время с пользой, — хмыкнул Тинхе, явно не очень довольный, что я слишком рано разгадала его план. — Что это меняет?
— Ничего. Я хотела, чтобы ты знал, что я знаю. Я осознаю последствия того, что делаю. Все добровольно. У меня нет никаких иллюзий.
— От этого победа становиться слаще, моя проницательная Дробь. — Он склонил голову, рассматривая меня так, будто видит впервые. — Решила проявлением доброй воли задобрить будущего властителя своей судьбы? Мудро.
У меня хватило разума сдержать язвительные комментарии, чем я подняла настроение Врагу еще больше.
Черт.
— После того как проклятье снимется, контракты девушек будут расторгнуты? — Уточнила. — Наложницы освободятся?
— Не думаю, что они сильно желают покинуть дворцовый уют. Драгоценности, наряды и королевские пиры угнетают молодых девушек гораздо меньше, чем ты могла читать в романах.
— Я спросила не об этом.
Под взглядом Врага хотелось спрятаться. Мужчина смотрел так, будто кроме нас в мире больше ничего не существовало. Я понимала, что он специально смущает меня, но не могла ничего поделать.
— Если верить легенде девушки будут освобождены от своих обязательств. Но магия к тебе не вернется, Дробь. Тот, кто снимает проклятье, приносит главную жертву.
Я подозревала такой ответ. Сделав глубокий вдох, произнесла:
— Тогда покончим с этим сейчас.
— Как пожелаешь.
Мужчина стянул перчатку. Как завороженная я проследила за его рукой, коснувшейся артефакта.
«Не бойся, Малыш, — потянулась я к магии. — Все хорошо».
Тиехе прикрыл глаза, что-то прошептав. По серому шару артефакта поползли ломаные линии света. Пахнуло корой дуба и полевыми цветами. Я ахнула под силой, что устремилась в меня. Она прокатилась по телу, погружая в сладкую негу. И мгновенно схлынула, обнажая душу и оставляя
Артефакт потух, как испустивший дух смартфон.
Я услышала собственный всхлип. Ноги подкосились. Питающий коктейль магии исчез из тела, прихватив остатки сил. Если бы не Враг, то не избежать мне еще одной порции синяков. Мужчина в черном подхватил меня, не позволяя рухнуть наземь. Я попыталась оттолкнуть его, но рука в перчатке легла на талию, перекрывая путь к отступлению.
Контракт завершен. Моя магия ушла.
Свободной рукой Враг оттолкнул камень богини. Тот соскочил на пол, с грохотом прокатился и застыл сломанной забытой игрушкой. Вместо него в нескольких сантиметрах над постаментом завис блестящий мраком черный кокон.
Я поджала губы, боясь расплакаться.
— Вот ты какой, — выдохнул Враг. Вид концентрированной магии заворожил его не меньше, чем меня. — Почти не тронутый. Идеальный. Ты хорошо о нем заботилась, Дробь. Из тебя мог бы получиться способный Странник. Как же это печально. Не жалеешь?
— Я спасаю людей, — выдавила кое-как, отворачиваясь от постамента. — Это важнее.
— И тебя не сводит с ума, что приходится жертвовать всем ради горстки грязных обезьян? Они причинили тебе столько страданий.
И причинили бы еще больше, растяни Тинхе игру на подольше.
— Этот мир создан из боли и может нести в себе только боль, Дробь. Ты действительно хочешь, чтобы он жил?
— Хватит усложнять мою часть сделки, говоря всякие гадости, — ответила я, дрожа как осиновый лист. — Ты обещал его спасти. Зачем тянуть время?
Мужчина склонился, учащая мой пульс. Дыхание легло на кожу, вызывая мурашки.
Чужие губы мужчины обманчиво мягко прошептали:
— Чтобы посмотреть, как на тебя повлияет мое присутствие. Ты все еще Избранная, я все еще Странник, но у тебя больше нет защиты от флера в виде магии Золотой оси.
Эти слова хорошенько отрезвили. Если опять начнется твориться та же магическая хрень, что и во сне, я же лужицей растекусь. Выдам последние козыри и пойду на дно.
— Великий визирь и Избранная. — Напомнила я. — Всего один поцелуй любви, который снимет все чары. Мы должны закончить сделку.
— Так приступай.
Он явно не собирался облегчить мне работу. Продолжая пожирать мою решимость взглядом блестящих антрацитов, Враг приглашающе развел руки.
Ага, хочет, чтоб я провернула все сама.
Мужики.
Ладно, я взрослая, прогрессивная и, на секундочку, где-то на днях мне стукнуло тридцать. Будем считать, что сегодня. Коктейли в плохом баре и поцелуи с малознакомыми типами вполне вписываются в планы на день Рождения, когда ты немного не готов к стукнувшей цифре.
Я скользнула ладонями по черной ткани. Пальцы прошлись по металлическим бляшкам, по декоративным стежкам, отсвечивающим темным золотом. Я замерла на границе, где заканчивается воротник и начинается обнаженная кожа Врага. Кто бы мог подумать, что стоять в объятьях жаждущего заполучить тебя мужчины, прижиматься к нему всем телом, чувствовать его тепло, вдыхать умопомрачительный запах тьмы может быть офигеть как не романтично. Ах, где мои безумные двадцать девять?