Неучтенный фактор
Шрифт:
Ошибка со знаком могла бы объяснить эту странность, но тот, кто ее совершил, скорее всего, действовал осмысленно. Внимательнее присмотревшись к крупномасштабным космическим снимкам этих островов, Ветка обнаружила и параболу антенны, сквозь которую проглядывали ветви деревьев, и обвалившийся настил небольшой пристани в одном из уютных заливов. Когда-то смотритель селился именно здесь, но потом кто-то изменил место его пребывания, искусно внеся погрешность в маршрут высадки. Здесь кроется или какая-то трагедия, или чей-то искушенный умысел. А положение нулевого меридиана, скорее всего, обусловлено просто тем местом, где состоялась первая высадка колонистов на их планете. Позднее,
Усилием воли Ветка заставила себя вернуться к своим реальным заботам. Надо бы узнать, как идут дела на постройке торгового городка. И готовы ли у стеклодувов чашки Петри для лаборатории. И почему ее опять подташнивает?
– Ну-с, милочка, вас можно позд’авить. Несмот’я на недавние ‘оды, вы в п’ек’асном состоянии. Уве’ен, что вам и малышу ничто не уг’ожает.
Целитель Таль деловито моет руки в тазике. Его диагноз не вызывает сомнений. Уж больно характерны симптомы. Какая беспечность! Ведь она сама медик. И ей прекрасно известно, что лактация – это вовсе не стопроцентная гарантия от беременности. У Теда появится братик или сестричка всего на годик младше. Такие детишки часто дружат. А Рик будет не против, он сам склонял ее родить второго. Правда, через годик, но это ничего не меняет.
– Скажите, целитель, если бы вы могли совершить волшебство, что бы пожелали, имею в виду, какой предмет нужен более всего.
Поглаживая лысину, старый акушер осмотрел богатый арсенал блестящих инструментов, красующихся на стеклянных полках. Мастеровые в кузницах наладили хромирование и научились варить сталь, которую не берет ржавчина. И творили из нее чудеса. Так что затруднение с желанием понятно.
– Т’убочку хочу. С мет’ длиной. Диамет’ и толщина стенок – как сте’жень пе’а а’ктического гуся. Чтобы была гибкая, п’оз’ачная и не по’тилась в кипятке.
– Вы ведете речь об устройстве для переливания крови или капельницы?
– Да, коллега!
– Не заставляйте меня краснеть, господин Таль. Вы целитель, а я всего лишь знахарка, причем с весьма небольшим стажем.
– Не ск’омничайте уж так, суда’ыня. Ваше к’аткое наставление по излечению алкогольной зависимости у людей с высокой самооценкой уже вошло отдельной главой в сп’авочник Вальдийского униве’ситета. А ‘ецепты косте’оста и восстановителя сосудов п’оходят п’ове’ку в т’ех клиниках на большой земле. Лека’и Фа’ман и Те’ция подтве’дили их эффективность.
Караваны с «большой земли» приходили каждый месяц. В верховьях Великой льда не бывает, а последнюю пару сотен километров путники пересаживались в сани.
Молчан заранее посылал куда следует проводников и встречающих, направлял письма и кое-что из того, что копилось в меховых кладовых. Так что связь с внешним миром была двухсторонней и регулярной. Налаживалась жизнь небольшого города-государства. Из внешнего мира приезжали ученые и инженеры, умельцы и изобретатели. Затеивались новые производства. Росли поселки в окрестностях. И по всем мало-мальски спорным вопросам шли к Ветке.
Светелка терема, поставленного для ее семьи в роще на пригорке, обычно служила кабинетом, где разбирались споры, давались указания и принимались решения. И это не прерывалось, даже когда наступало время кормить Теда. Просто уходила в смежную комнату и задергивала шторку.
Как-то вечером, поджидая Рика из мастерских, убаюкала малыша, подошла к стене, на которой были развешаны ее и Рика оружие и доспехи. Взялась за рукоятку боевого ножа, прислушалась к себе – и ужаснулась. Она
А ей нужно совершенно иное. Родить детей, выкормить, научить ходить и говорить. Хотя бы несколько лет, пока для них не настанет время учиться в школе. С этими мыслями она и ждала мужа, отдавая себе отчет в том, как непросто будет ему бросить свои затеи в мастерских.
Выслушав ее сбивчивую речь, Рик молчал так долго, что она уснула. То, что он в это время бодрствовал, было очевидно. Иначе дышит ее любимый, когда спит. А утром за завтраком он попросил восемь дней на сборы.
Неделю все шло заведенным порядком. А вечером седьмого дня Рик показал Ветке несколько свежераспечатанных листов. Карты, полученные со спутника. И намеченный маршрут. Сначала полсотни километров вниз по течению Великой Реки, потом полтысячи километров вверх по одному из притоков – в озеро. Через протоки, соединяющие озера, оказалось возможным проникнуть водным путем в реку, впадающую в Барсницкое море. А это уже густонаселенные места. Бассейн Западного океана.
– Пятьсот километров вверх по узкой извилистой реке. Ведь для того, чтобы идти под парусом, нужен простор для лавирования, а здесь совсем неширокое русло. Не уверена, что мы сможем выгрести.
– Грести нам не придется. Есть и другие способы привести лодку в движение, кроме паруса и весел. Потерпи до утра. А пока напиши письма, чтобы нас не хватились и не бросились на поиски.
Утром Рик разбудил ее еще до рассвета. Выпили по чашке чая, накормила Теда, подхватила заранее приготовленные корзины с пеленками-распашонками, и в путь. Пошли не к пристани, а через лес. К тому руслу, где когда-то повстречала Стама, Молчана и Федора. Рик тащил пару увесистых чемоданов да изрядный рюкзак за спиной. А Ветка, повесив обе корзины на коромысло и придерживая его одной рукой, второй прижимала к себе сынишку. Он быстро уснул, убаюканный мерным ритмом ходьбы.
В кустах на берегу их поджидала лодка. Не так, чтобы совсем уж крошечная, но и серьезного впечатления не производила. А когда Рик, взяв за борта, легко вынес ее к воде, создалось впечатление, что это какая-то игрушка. Кроме того, в кустах оказалось еще несколько тюков и ящиков, которые тут же были погружены вместе с принесенными вещами. Сели и отчалили.
Рик неспешно греб, пока увлекаемая течением реки лодка не миновала пару поворотов. Потом достал из ящика и опустил одним концом в воду палку с крыльчаткой. Верхнюю часть прикрепил к транцу струбциной, чем-то щелкнул, установил на торчащем вверх торце румпель, клацнул какой-то штучкой, и за кормой вспенился невысокий бурун. Лодка заметно ускорилась. Теперь она не дрейфовала, а напористо резала воду штевнем. Берега заскользили быстрее, а за кормой расходились к берегам две пологие волны.
Весна. Лед с реки сошел, но на земле в тени под деревьями еще лежат остатки снега. А в местах, прогреваемых солнышком, зеленеет травка. Листочки еще не распустились. Однако ветви не выглядят голыми. Они как бы окутаны легкой дымкой, предвестницей зеленого наряда, который покроет леса через несколько дней, когда лопнут набухшие почки.
Проснулся Тед. Покряхтел, чтобы его посадили на горшок. Посадили. Рик не забыл такой важный предмет, совершенно незаменимый в хозяйстве, где есть малыш. Хорошо, когда рядом заботливый муж, когда позади заботы и хлопоты огромного хозяйства, а впереди дальняя дорога, и с тобой все, кто тебе дорог.